Текст песни Reinhard mey - Das Narrenschiff

Das Quecksilber fällt, die Zeichen stehen auf Sturm
Nur blödes Kichern und Keifen vom Kommandoturm
und ein dumpfes Mahlen grollt aus der Maschine.
Und rollen und stampfen und schwere See,
die Bordkapelle spielt „Humbatäterä“,
und ein irres Lachen dringt aus der Latrine.
Die Ladung ist faul, die Papiere fingiert,
die Lenzpumpen leck und die Schotten blockiert
die Luken weit offen und alle Alarmglocken läuten.
Die Seen schlagen mannshoch in den Laderaum
und Elmsfeuer züngeln von Ladebaum,
doch keiner an Bord vermag die Zeichen zu deuten...

Der Steuermann lügt, der Kapitän ist betrunken
und der Maschinist in dumpfe Lethargie versunken,
die Mannschaft lauter meineidige Halunken,
der Funker zu feig‘, um SOS zu funken.
Klabautermann führt das Narrenschiff
´Volle Fahrt voraus´ und Kurs auf‘s Riff!

Am Horizont wetterleuchten die Zeichen der Zeit:
Niedertracht und Raffsucht und Eitelkeit;
auf der Brücke tummeln sich Tölpel und Einfaltspinsel.
Im Trüben fischt der scharfgezahnte Hai,
bringt seinen Fang ins Trockne, an der Steuer vorbei,
auf die Sandbank, bei der wohlbekannten Schatzinsel.
Die ander‘n Geldwäscher und Zuhälter, die warten schon –
Bordellkönig, Spielautomatenbaron –
im hellen Licht, niemand muß sich im Dunkeln rumdrücken
in der Bananenrepublik, wo selbst der Präsident
die Scham verloren hat und keine Skrupel kennt,
sich mit dem Steuerdieb im Gefolge zu schmücken!

Man hat sich glatt gemacht, man sich arrangiert;
all die hohen Ideale sind havariert,
und der große Rebell, der nicht müd‘ wurde zu streiten,
mutiert zu einem servilen, gift‘gen Gnom
und singt lammfromm vor dem schlimmen alten Mann in Rom
seine Lieder, fürwahr: Es ändern sich die Zeiten!
Einst junge Wilde sind gefügig, fromm und zahm
gekauft, narkotisiert und flügellahm,
tauschen Samtpfötchen für die einst so scharfen Klauen.
Und eitle Greise präsentieren sich keck
mit immer viel zu jungen Frauen auf dem Oberdeck,
die ihre schlaffen Glieder wärmen und ihnen das Essen vorkauen.

Sie rüsten gegen den Feind, doch der Feind ist längst hier!
Er hat an die Hand an deiner Grugel, er steht hinter dir.
Im Schutz der Paragraphen mischt er die gezinkten Karten.
Jeder kann es sehen, aber alle sehen weg,
und der Dunkelmann kommt aus seinem Versteck
und dealt unter aller Augen vor dem Kindergarten.
Der Ausguck ruft vom höchsten Mast: ´Endzeit in Sicht!´
Doch sie sind wie versteinert und sie hören ihn nicht.
Sie zieh‘n wie Lemminge in willenlosen Horden.
Es ist, als hätten alle den Verstand verlor‘n,
sich zum Niedergang und zum Verfall verschwor‘n,
und ein Irrlicht ist ihr Leuchtfeuer geworden.

Ртуть падает, знаки указывают на бурю
Просто глупое хихиканье и ворчание с командной башни
и глухой скрежет из машины.
И катиться, и топать, и тяжелые моря,
настольный оркестр играет "Humbatäterä",
и из уборной доносится безумный смех.
Груз ленив, бумаги копаются,
трюмные насосы протекают, а переборки забиты
люки открыты настежь и звонят все тревожные колокола.
Озера с головой врезаются в трюм
и Эльмсфейер слизывают с погрузочного дерева,
но никто на борту не может прочитать знаки ...

Рулевой лежит, капитан пьян
и машинист погрузился в тупую летаргию,
вся команда - негодяи за лжесвидетельство
радист слишком труслив, чтобы послать SOS.
Клабаутерманн ведет корабль дураков
«Полный вперед» и к рифу!

На горизонте загораются знамения времени:
Злоба, злоба и тщеславие;
олухи и простаки прыгают на мосту.
Зубастая акула ловит рыбу в темноте,
доводит улов до сухости, мимо колеса,
на песчаной отмели знаменитого Острова сокровищ.
Остальные отмыватели денег и сутенеры уже ждут -
Король борделей, барон игровых автоматов -
при ярком свете никому не нужно прятаться в темноте
в банановой республике, где находится сам президент
потерял стыд и не знает угрызений совести,
украсить себя налоговым вором на волне!

Вы успокоились, вы пришли к соглашению;
рушатся все высокие идеалы,
и великий бунтарь, который не уставал спорить,
мутирует в рабского, ядовитого гнома
И благочестиво поет злому старику в Риме
его песни, воистину: времена меняются!
Когда-то молодые дикари становятся послушными, набожными и ручными
куплен, наркотизирован и парализован,
обменять бархатные лапы на некогда такие острые когти.
И тщеславные старики смело представляют себя
всегда со слишком молодыми женщинами на верхней палубе,
которые согревают свои безвольные конечности и пережевывают пищу перед ними.

Вы вооружаетесь против врага, но враг уже давно здесь!
Он держит руку на твоем гругеле, он стоит позади тебя.
В защите абзацев тасует отмеченные карты.
Все могут видеть, но все отводят взгляд
и темный человек выходит из своего укрытия
и занимается перед детским садом.
Наблюдатель кричит с самой высокой мачты: «Конца времени на виду!»
Но они окаменели и не слышат его.
Они передвигаются, как лемминги, в бессмысленных стаях.
Как будто все сошли с ума
заговоры на упадок и разложение,
и их маяк стал блуждающим огнем.