Нам с тобой было по-детски много.
Мы были пьяными, пели песни под минус.
У каждого были свои дороги,
Но до сих пор, при встрече на шею кинусь.
Мы пели на трех языках, меняя местами ноты,
Нам было плевать, как там надо на самом деле.
Мы что-то могли и сейчас мы сумеем что-то...
Хотя бы опять по сто пятьдесят Black Label.
У тебя от меня остались белье и любимые песни.
У меня - наушники желтые, лопнувший красный шарик
И целое облако памяти нашего детства...
Ведь я до сих пор храню тот красный дырявый шарик...
Мы часто друг другу письмами или скайп,
Поем наши песни каждый своим мониторам.
Пусть звук и трещит и помехи, но это кайф,
Когда пусть и в камере, но рядом, в соседнем городе...
You and I were a lot of children.
We were drunk, sang songs minus.
Everyone had their own ways,
But still, when meeting on a neck I will rush.
We sang in three languages, swapping notes
We did not care how it really should be.
We could do something and now we can manage something ...
At least one hundred and fifty Black Labels again.
You still have my underwear and your favorite songs.
I have - the headphones are yellow, a bursting red ball
And a whole cloud of memory of our childhood ...
After all, I still keep that red holey ball ...
We often write letters to each other or skype,
We sing our songs each to our monitors.
Let the sound and bursts and interference, but it's a buzz,
When even in a cell, but nearby, in a neighboring city ...
