Where the gentle Avon flows
And a trailing rambler grows,
There’s a window shining into the night
And a casement curtain flutters and blows in candlelight,
And a girl sits listening there
To a haunting old world aire.
As if someone played so softly below,
All entranced she hears that sweet serenade of long ago.
All the while her wonder grows
As that music comes and goes.
Ah! What magic makes this rare delight!
Her calling awakes the midsummer night:
Who can it be playing out there,
Playing for me such a sweet aire?
Clavicord bells tinkling in time,
Why do you chime?
Why do you ring ding ding?
Tell me, minstrel; tell me the tale of love you sing!
Phantom answer came there none,
But she waited on and on
Till her window grew bright with dawn’s early glow
And that bygone lover haunting the night was silent below.
He no longer played that sweet serenade of long ago.
/ sung by Nelson Civic Ladies choir
Где нежные потоки авона
И тянущий рантер растет,
В ночь появляется окно
И стрингированные занавески и удары в свечах,
И девушка сидит там
Преследующему старому миру AIRE.
Как будто кто-то сыграл так тихо ниже,
Все ослабили, она слышит это сладкое серенаду давно.
Все время ее удивительно растет
Как эта музыка приходит и уходит.
Ах! Какая магия делает это редкое восторг!
Ее зовет просыпается в летнюю ночь:
Кто это может играть там,
Играю для меня такой сладкий AIRE?
Clavicord Bells Tinkling вовремя,
Почему ты звонишь?
Почему вы звоните Ding Ding?
Скажи мне, менестрел; Скажи мне рассказ о любви, которую ты поешь!
Призрачный ответ пришел там нет,
Но она ждала и на
Пока ее окна не стало ярким с ранним свечением рассвета
И это у свидающего любовника преследует ночь молчали ниже.
Он больше не играл этого сладкого серенады давно.
/ seen by Nelson Civic Ladies Hoir
