24 года.
38 чокнутых картин.
в 24 года она — сама себе дом и погода,
ее имя, как солнечная настойка или камин.
ей по душе сейчас небо, мокрый асфальт и тмин,
она выходит на улицу ночью и бродит до восхода.
в 24 года она уже принимает эрготамин
и, встречая приступы мигрени, верует в бога.
она ворует краски, желая вкусить адреналин, а
мать, будь она рядом, сказала бы: " ты снова убога!"
но со времен гибели того, кто внутри когда-то жил,
она согласилась бы, ведь давно — под крылом у бога.
когда мигрени — она не чает в тишине души,
когда плохо, мать со спины говорит: "не трогай".
а руки все тянутся к последствиям того, что мы спешим.
а руки касаются шрама под пупком, от чего тревога
тревога! тревога!
24 года,
38 картин срисованных с дня аборта
24 years.
38 filthy paintings.
At 24, she is herself a house and weather,
Her name is like a solar tincture or fireplace.
She likes the sky now, wet asphalt and caraway
She goes outside at night and wanders until sunrise.
At 24, she already takes ergotamine
And, meeting bouts of migraine, he believes in God.
She steals paints, wanting to taste adrenaline, and
Mother, if she was near, would say: "You are a wretched!"
But since the death of the one who had once lived inside,
She would agree, because for a long time - under the wing of God.
when migraines - she does not bow in the silence of the soul,
When bad, the mother from the back says: "Do not touch."
And the hands all reach for the consequences that we are in a hurry.
And the hands touch the scar under the navel, from which the anxiety
anxiety! anxiety!
24 years,
38 paintings of the abortion from the day
