Buscas en Roma a Roma, ¡oh peregrino!,
y en Roma misma a Roma no la hallas:
cadáver son las que ostentó murallas
y tumba de sí propio el Aventino.
Yace, donde reinaba, el Palatino;
y limadas del tiempo las medallas
más se muestran destrozo a las batallas
de las edades que blasón latino.
Sólo el Tibre quedó, cuya corriente
si ciudad la regó, ya sepultura
la llora con funesto son doliente.
¡Oh Roma! En tu grandeza, en tu hermosura,
huyó lo que era firme y solamente
lo fugitivo permanece y dura.
Ты ищешь Рим в Риме, о паломник!
а в самом Риме в Риме его нет
труп это те, которые держали стены
и сама могила Авентина.
Он лежит там, где царствовал Палатин;
и ограниченные по времени медали
более разрушены сражения
веков, что латинский герб.
Остался только Тибр, чей ток
Если город поливал, уже похоронили
Крики с тревогой печальны.
О, Рим! В твоем величии, в твоей красоте,
бежал то, что было твердым и единственным
Беглец остается и длится.
