Это было, когда улыбался.
Только мертвый, спокойствию рад.
а то, что случилось
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фoнари
Ночь
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.
И понял я, что ему
Должен я уступить победу.
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.
И только пыльные цветы,
И звон кадильный, и следы
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда.
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река.
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином
И манит в черную долину.
И понял я, что ему
Должен я уступить победу.
Прислушиваясь к своему
Уже как бы чужому бреду.
It was when he smiled.
Only dead, gladly glad.
And what happened
Let black cloths cover
And let them take away the fonari
Night
Already madness by the wing
Souls covered half
And eats with fire wine
And beckons in a black valley.
And I realized what he was
I must give in to the victory.
Listening to his own
Already, as it were, someone else's delirium.
And only dusty flowers
And the ringing is cadillary, and traces
Somewhere to nowhere.
And he looks straight into my eyes
And an ambulance threatens
Huge star.
Before this grief, mountains are bent,
The great river does not flow.
Already madness by the wing
Souls covered half
And eats with fire wine
And beckons in a black valley.
And I realized what he was
I must give in to the victory.
Listening to his own
Already, as it were, someone else's delirium.
