Любовь припечет снег, завьюжит печаль.
Забыть невозможно. Страсть смыслу не служит.
Как в теплое тело старательно - сталь,
Истерика памяти душу задушит.
Запиленным полем, задавленным дерном,
Асфальтовым альтом, литаврами фар
Подальше по далям, походкою тертой,
Тащить за плечами печали - твой дар.
Пиковая дама, клинок в черном сердце.
Мой крест, моя точка и мой страшный суд.
С полвека до веры закончились рельсы.
С полвека надежды меня там не ждут.
Ты помнишь, мы жили, как дети на небе,
Друг в друга вмещая вселенную всю.
А ночи и дни, как побочные тени,
Ломались на доли под словом "люблю".
Мне лень вспоминать, кто подумал о плене,
Коль в зеркале взоров теперь не вдвоем.
Вино забродившее бродит по вене,
Меня выжигая в тень желчи огнем.
А. Перминов
Love will bake the snow, grieve over sadness.
It is impossible to forget. Passion does not make sense.
As in a warm body diligently - steel,
A tantrum of memory will strangle the soul.
A sawed field crushed by turf
Asphalt viola, headlights timpani
Farther along the distances, gait grated,
Carrying sadness over your shoulders is your gift.
Queen of Spades, blade in a black heart.
My cross, my point and my final judgment.
From half a century to faith, the rails ended.
For half a century, they have not been waiting for hope.
Do you remember we lived like children in heaven
Each other containing the entire universe.
And nights and days are like side shadows
Broke into shares under the word "love."
I'm too lazy to remember who thought of captivity
Kohl in the mirror of eyes is now not alone.
Fermented wine wanders through Vienna
Burning me into the shadow of bile with fire.
A. Perminov
