Entre un aliento
Y un trazo de fe
Tomo mi amado
Pluma y papel,
Y al rendirse al frio de su piel
Escribio en lenguas
Que no puedo entender.
Y no, nadie lo ve
Y no, nadie lo cree.
Cuando un sueno
Se empieza a romper,
Tiemblan las venas y arden las voces.
La ciudad que me ha visto crecer
Estalla en lagrimas
Antes de caer.
Y no, nadie lo ve
Y no, nadie lo cree.
El temor nadie lo ve,
El dolor nadie lo ve.
(Between a breath and a glimpse of faith,
my loved one took pen and paper,
and while surrendering to the coldness of his skin
he wrote in languages I can't understand.
And no, no one can see it,
and no, no one believes it.
When a dream begins to break
the veins tremble and voices burn;
the city that saw me grow up
bursts out in tears before falling apart.
And no, no one can see it,
and no, no one believes it.
No one can see the fear,
no one can see the pain.)
Entre ООН Aliento
У ООН Trazo де Fe
Томо миль Амадо
Pluma у Papel ,
У аль rendirse др. Frio де су Piel
Escribio ан Lenguas
Que нет puedo entender .
Y нет, Nadie вот ве
Y нет, Nadie вот CREE .
Квандо ООН Sueno
Se empieza в ползунки ,
Tiemblan лас Venas у Arden лас Voces .
La Ciudad дие мне га Visto CRECER
Estalla ан Lagrimas
Анты де Каэр .
Y нет, Nadie вот ве
Y нет, Nadie вот CREE .
Эль temor Nadie вот ве ,
Эль Dolor Nadie вот ве .
( Между вдохом и проблеска веры ,
мой любимый человек взял ручку и бумагу ,
и при сдаче в холодности его кожи
он написал на языках , я не могу понять.
И нет, никто не может видеть это ,
и нет, никто не верит в это .
Когда мечта начинает разрушаться
вены дрожать и голоса сжечь ;
город, который видел, как я вырасту
разражается слезами перед разваливается .
И нет, никто не может видеть это ,
и нет, никто не верит в это .
Никто не может видеть страх ,
никто не может видеть боль . )
