Текст песни Sylvia Plath - The Ghost's Leavetaking

The Ghost's Leavetaking

by Sylvia Plath

Enter the chilly no-man's land of about
Five o'clock in the morning, the no-color void
Where the waking head rubbishes out the draggled lot Of sulfurous dreamscapes and obscure lunar conundrums
Which seemed, when dreamed, to mean so profoundly much, Gets ready to face the ready-made creation
Of chairs and bureaus and sleep-twisted sheets.
This is the kingdom of the fading apparition, The oracular ghost who dwindles on pin-legs To a knot of laundry, with a classic bunch of sheets Upraised, as a hand, emblematic of farewell. At this joint between two worlds and two entirely Incompatible modes of time, the raw material Of our meat-and-potato thoughts assumes the nimbus Of ambrosial revelation. And so departs. Chair and bureau are the hieroglyphs Of some godly utterance wakened heads ignore: So these posed sheets, before they thin to nothing, Speak in sign language of a lost otherworld, A world we lose by merely waking up. Trailing its telltale tatters only at the outermost Fringe of mundane vision, this ghost goes Hand aloft, goodbye, goodbye, not down Into the rocky gizzard of the earth, But toward a region where our thick atmosphere Diminishes, and God knows what is there. A point of exclamation marks that sky In ringing orange like a stellar carrot. Its round period, displaced and green, Suspends beside it the first point, the starting Point of Eden, next the new moon's curve. Go, ghost of our mother and father, ghost of us, And ghost of our dreams' children, in those sheets Which signify our origin and end, To the cloud-cuckoo land of color wheels And pristine alphabets and cows that moo And moo as they jump over moons as new As that crisp cusp toward which you voyage now. Hail and farewell. Hello, goodbye. O keeper Of the profane grail, the dreaming skull.

Ливерация призрака

Сильвия Плат

Войдите в землю холодной без человека, примерно
Пять часов утра, не цветная пустота
Где бодрящая голова расстраивает драгтированные много серы
Что, казалось, приснилось, что значило так глубоко, готовится к тому, чтобы с готовностью приготовленным творчеством
Стульев и бюро и листов с засыпанием.
Это королевство исчезающего явления, оракулярный призрак, который истощается по пейнам к узлу прачечной, с классической группой листов, воспитанных, как рука, символизируют прощание. В этом соединении между двумя мирами и двумя совершенно несовместимыми способами времени сырье наших мыслей с мясом и питато предполагает нимбус амброзиального откровения. И так уходит. Председатель и бюро являются иероглифами какого -то божественного высказывания, пробужденных головы игнорируют: поэтому эти поставленные листы, прежде чем они ни за что похудят, говорят на языке жестов потерянного мира, мира, который мы теряем, просто пробуждаясь. Следя за своими яркими раковинами только на самой внешней краю мирского видения, этот призрак идет рука об руку, прощай, до свидания, не вниз в скалистую желудку земли, а к области, где наша толстая атмосфера уменьшается, и Бог знает, что там. Точка восклицания отмечает, что небо звучит в апельсине, как звездная морковь. Его круглый период, перемещенный и зеленый, подвекает рядом с ним первую точку, начальную точку Эдема, следующая кривая новолуния. Иди, призрак нашей матери и отца, призрак нас и призраков детей наших мечтаний, в тех простынях, которые обозначают наше происхождение и конец, для облачной земли цветных колес и нетронутых алфавитов и коров, которые Му и Му как Они перепрыгивают через луны, такие как этот хрустящий порог, к которому вы сейчас путешествуете. Град и прощание. Привет пока. O Хранитель Профанного Грааля, черепа сновидений.