Her strained rationality drives her into a corner. She lives in a god-forsaken place absorbed in invisible shadow-land, causing mental affection. She sees the border between the dimensions, keeping it fossilized, she just steals the souls from the images she likes…
“I’m breaking up to myriads of fragments and sensations, and no-word talks. I don’t know what my thoughts mean. Oh, where am I in this autumn foliage rain? In labyrinth of someone’s eyes reflections? I feel the prayer to nowhere… since no god’s written my name down in his Sacred book”.
Unable to love, unwilling to live, unbending in her perspective and dissociated in myths she created… She comes to the whistle in desolate wasteland to cross the last line. There is all of perfection and beauty that ever caressed her eye, collected and locked in delirious mind. Sad groans of her phantoms, obscured, dismal sounds stunning her scared eyes are making her numb. In flashes of ghosts’ traitorous smiles she’s slowly dying, lulled in their arms.
Ее напряженная рациональность загоняет ее в угол. Она живет в заброшенном богом месте, погруженном в невидимую страну теней, вызывая душевную привязанность. Она видит границу между измерениями, сохраняя ее в окаменелости, она просто крадет души из изображений, которые ей нравятся ...
«Я расстаюсь с мириадами фрагментов и сенсаций, и без слов. Я не знаю, что означают мои мысли. О, где я в этом осеннем листве дождя? В лабиринте чьих-то глазных отражений? Я чувствую молитву в никуда ... поскольку ни один бог не записал мое имя в своей Священной книге ».
Неспособный любить, не желающий жить, несгибаемый в ее перспективе и диссоциированный в мифах, которые она создала ... Она приходит к свисту в пустынной пустоши, чтобы пересечь последнюю черту. Здесь есть все совершенство и красота, которые когда-либо ласкали ее глаза, собранные и запертые в бредовом уме. Грустные стоны ее призраков, затемненные, мрачные звуки, ошеломляющие ее испуганные глаза, делают ее оцепенелой. В вспышках предательских улыбок призраков она медленно умирает, усыпляя их руками.
