what a silent house i live in,
what a cold night You endure,
and what a mercy in the morning
when i slip back through the door.
'cause when the dawn puts forth its daylight
it warms the secrecy denied;
our tether in the daytime
to never know my leave by night.
o God, what a divided home--
mothers of wood and fathers of stone--
the children pursue the wind
and give birth to more of it.
'cause You peered right through that lattice
and You saw our burning bed.
o what a whore i've made of Grace,
the child You gave when we were wed!
but She extends
unto the east and to the west.
she spreads her limbs,
and dances over creation's end.
and all of this is new:
all my debt and all my failure
all that's paid and all that's due.
all of this is new:
all my accomplishment and failure
all that's paid and all that's due.
and You could be with anyone else.
i'd make a better wife
to hell itself.
but You, You say
the sons take the place
of the curse above their heads.
i sowed Your blood
and reaped royalty instead.
в каком тихом доме я живу,
Какую холодную ночь ты терпишь,
и какая милость утром
когда я проскользну обратно в дверь.
Потому что, когда рассвет излучает дневной свет
это согревает отказ от секретности;
наша привязь в дневное время
чтобы никогда не узнать мой отпуск ночью.
о Боже, какой разделенный дом -
матери дерева и отцы камня -
дети преследуют ветер
и родить еще больше.
Потому что ты заглянул прямо сквозь эту решетку
и ты видел нашу горящую постель.
о, какая я шлюха из Грейс,
ребенка, которого Ты дал, когда мы поженились!
но она расширяет
на восток и на запад.
она раздвигает конечности,
и танцует над концом творения.
и все это новое:
весь мой долг и все мои неудачи
все, что оплачено, и все, что причитается.
все это новое:
все мои достижения и неудачи
все, что оплачено, и все, что причитается.
и ты мог бы быть с кем угодно.
я бы стал лучшей женой
к черту себя.
но ты говоришь
сыновья занимают место
проклятия над их головами.
я посеял твою кровь
и вместо этого пожинал королевскую власть.
