"Письма мертвого человека", Реквием человечеству:
«Итак, судя по всему, история человечества закончилась. Что ж, пора подвести итоги. Думаю, сделать это надо спокойно, без вульгарной аффектации. Сегодня, я хочу говорить с вами, как мёртвый с мёртвыми. То есть откровенно. Позвольте предложить вашему вниманию небольшую речь в защиту человечества, как биологического вида.
Это был трагический вид. Возможно и впрямь, изначально обречённый. Роковая и прекрасная наша участь заключалась в том, что мы стремились прыгнуть выше самих себя, быть лучше, чем было положено нам природой. Мы находили в себе силы сострадать, хотя это противоречило законам выживания. Мы находили в себе силы любить. Господи, как это было трудно! Ибо неумолимое время предавало тлению и тела, и мысли, и чувства. Но человек продолжал любить, и любовь создала искусство. Искусство которое запечатлело нашу неземную тоску по идеалу, наше бесконечное отчаяние и наш вселенский крик ужаса. Вопль одиноких, мыслящих существ в холодной, безразличной к нам пустыне космоса.
Сейчас я уйду в эту комнату, и для меня всё кончится. В конце концов, мы взрослые люди, и смерть не так уж страшна, когда погибло всё.».
"Letters of a Dead Man," Requiem to Humanity:
“So, apparently, the history of mankind is over. Well, it's time to take stock. I think this should be done calmly, without vulgar affectation. Today, I want to talk to you as dead with the dead. That is, frankly. Let me bring to your attention a short speech in defense of humanity as a biological species.
It was a tragic sight. Perhaps indeed, originally doomed. Our fateful and wonderful fate consisted in the fact that we strove to jump higher than ourselves, to be better than nature had been supposed to do. We found the strength in ourselves to sympathize, although this was contrary to the laws of survival. We found the strength to love. Lord, how difficult it was! For inexorable time betrayed decay and the body, and thoughts, and feelings. But man continued to love, and love created art. The art that captured our unearthly longing for the ideal, our endless despair and our universal cry of horror. The cry of lonely, thinking creatures in the cold, indifferent to us desert of space.
Now I will go into this room, and for me it will all end. In the end, we are adults, and death is not so terrible when everything died. ”
