По чистым аноракам вычисляю орден местных самураев,
гейши допивают балтику девятку среди сакур,
в ларьке нет ни саке,ни табака,
мертвые тени мелькают во дворах,
в темных углах слышится звук схлеснувшихся катан,
со стен свисают плакаты сегуна.
и все так вычурно мрачно
и по японски,-
что этот трек можно назвать
норильский такеши китано
тяжелы будни обычного ронина,
город убивает очередного воина,
лежа в шелковом гробу,слушая кид эй,
сжимаешь танто,думая о ней.
пепел падает в пролет девятиэтажки,
стуча в её дверь появляются мурашки,
скрипящий звук,радость на лице,-
единственная история которая закончилась хеппи эндом
в норильске
тяжелы будни обычного ронина,
город убивает очередного воина,
лежа в шелковом гробу,слушая кид эй,
сжимаешь танто,думая о ней.
By pure anoras, I calculate the Order of Local Samurai,
Geisha finish the Baltic nine among Sakur,
There is neither sake nor tobacco in the stall
Dead shadows flashed in the courtyards,
In dark corners, the sound of the cramped katan,
From the walls hanging segun posters.
And everything is so funerally dark
And on Japanese, -
that this track can be called
Norilsk Takeshi Kitano
severe weekdays of ordinary Ronin,
The city kills the next warrior,
lying in a silk coffin, listening to Kid Hey,
Squeeze tanto, thinking about her.
ash falls into the span of nine-story buildings,
Stucha in her door appear goosebumps,
Sripping sound, joy on face, -
The only story that ended with Heppi Endom
in Norilsk
severe weekdays of ordinary Ronin,
The city kills the next warrior,
lying in a silk coffin, listening to Kid Hey,
Squeeze tanto, thinking about her.
