Текст песни The Dancing Did - Ballad Of A Dying Sigh

The maiden lies twixt silken sheets, upon her comfy bed,
But around her cosy bedchamber, all kinds of nasty obstacles
are shed .
There are gin-traps on the landing,
Tin tacks round the floors abound,
And trip wires on the ceiling . .
Her valiant suitors to confound.
An ogre keeps her prisoner,
A twelve bore under his arm,
For the ogre is her Father
And the prison is a farm.
The prison is a farm boys, the prison is a farm.
The prison is a farm boys, the prison is a farm.
‘Young master, young master, you only court disaster’
A steeped in darkness farmyard,
The beasts are all locked up in bed,
But around the end of the farmyard hen-pen
Skulks a vulpine head.
The head belongs to a prowler,
Outlined ‘gainst a star pricked sky,
But chickens are not on the prowler’s mind,
For the prowler it is I.
The prowler it is I boys, the prowler it is I.
The prowler it is I boys, the prowler it is I.
I must I must see see her again
I cannot take this awful pain.
I must I must see see her again
I cannot take this awful pain
Awful pain, awful pain, awful pain, awful pain,
Awful pain, awful pain, awful pain, awful pain,
This awful pain I cannot take,
I wish to wake her up and take her away.
‘Young master, young master, you only court disaster’
Like a moth I was drawn to her glowing bedroom opposite
And lusting for her lambency, I knew I had to enter it.
Stealthily I climbed the dark shiny ivy,
That clasped and clawed the whitewashed wall,
At last I reached the glow from her window,
Saw my lover lying within and made a call.
I pushed the cross panes open
And nimbly slipped inside,
Then tiptoed over the tin tacks,
In a moment I was at her side.
I wrapped her in her eiderdown
And laid her over my shoulder,
Then exited where I’d entered,
In every movement growing bolder.
I skidded down the ivy,
Landing in the yard,
I deftly dodged the waking watchdogs,
Then never did I run so hard.
Never did I run so hard boys, never did I run so hard,
Never did I run so hard boys, never did I run so hard.
At last at a young brook’s edge,
We came to the shelter of a willow tree.
This was the time and place I decided
To put an end to my misery.
I pulled my lover’s cover open,
Exposed bare face to morning sky,
But misery oh misery,
Her greeting was her dying sigh.
Her greeting was her dying sigh boys, greeting was her dying
sigh,
Her greeting was her dying sigh boys, greeting was her dying
sigh.
Chorus
I wish I’d woken her up and not taken
I wish I’d woken her up and not taken
I wish I’d woken her up and not taken
Her.... away..........

Девушка лежит на своих удобных кроватях с двумя шелковыми простынями,
Но вокруг ее уютной спальни, всевозможных неприятных препятствий
пролить
На площадке есть джины-ловушки,
Оловянные гвозди вокруг пола в изобилии,
И отключение проводов на потолке. ,
Ее доблестные женихи смущают.
Огр держит ее в плену,
Двенадцать отверстий под мышкой,
Огр ее отец
А тюрьма это ферма.
Тюрьма фермерских мальчиков, тюрьма ферма.
Тюрьма фермерских мальчиков, тюрьма ферма.
«Молодой мастер, молодой мастер, вы только придворная катастрофа»
Погруженный во тьме скотный двор,
Звери заперты в постели,
Но около конца фермы птичник
Skulks вульпина головы.
Голова принадлежит краю,
Обрисовано в общих чертах ‘набирает звездное небо,
Но цыплята не имеют в виду бродяги,
Для бродяги это я.
Prowler это я, мальчики, Prowler это я.
Prowler это я, мальчики, Prowler это я.
Я должен я должен увидеть ее снова
Я не могу принять эту ужасную боль.
Я должен я должен увидеть ее снова
Я не могу принять эту ужасную боль
Ужасная боль, ужасная боль, ужасная боль, ужасная боль,
Ужасная боль, ужасная боль, ужасная боль, ужасная боль,
Эту ужасную боль я не могу принять,
Я хочу разбудить ее и забрать.
«Молодой мастер, молодой мастер, вы только придворная катастрофа»
Как мотылек, меня тянуло к ее светящейся спальне напротив.
И, жаждя ее свободы, я знал, что должен был войти в нее.
Скрытно поднялся на темный блестящий плющ,
Это обхватило и процарапало белую стену,
Наконец я добрался до свечения ее окна,
Увидел моего любовника, лежащего внутри, и позвонил.
Я открыл поперечные стекла
И проворно проскользнул внутрь,
Затем на цыпочках по жестяным гвоздям,
Через мгновение я был рядом с ней.
Я завернул ее в пуховик
И положил ее через плечо,
Затем вышел, где я вошел,
В каждом движении растет смелость.
Я соскользнул с плюща,
Посадка во дворе,
Я ловко увернулся от бодрствующих сторожевых псов,
Тогда я никогда не бегал так усердно.
Никогда я не бегал так усердно, парни, никогда не бегал так усердно,
Никогда я не бегал так усердно, парни, никогда не бегал так усердно.
Наконец на краю молодого ручья,
Мы пришли в укрытие из ивового дерева.
Это было время и место, я решил
Чтобы положить конец моим страданиям.
Я открыла крышку моего любовника,
Обнаженное лицо до утреннего неба,
Но несчастье, о несчастье,
Ее приветствием был ее умирающий вздох.
Ее приветствие было ее умирающими вздохами, приветствие было ее умиранием
вздох,
Ее приветствие было ее умирающими вздохами, приветствие было ее умиранием
вздох.
хор
Хотел бы я ее разбудить и не взять
Хотел бы я ее разбудить и не взять
Хотел бы я ее разбудить и не взять
Ее .... прочь ..........