The village square stands quiet
The curfew still enforced
The streets are even clear of dogs and whores
Like some evil bird-of-prey
The scaffold spreads its wings
The people build their fires and bolt their doors
The mayor is giving dinner to the officers’ wives
His eldest son is learning how to fawn
The barrick block is hushed and tense
The soldiers drawing lots
Who will be the hangman in the dawn?
The lot falls on a young man
Who has served for but a year
His home is in the village close nearby
He shivers at the thought of what
He’s forced to do next day
He wonders who it is who has to die?
And the full moon casts a cold light
On the gloomy prison walls
The papist walks his cell
He cannot sleep
He hears the waiting gallows creaking
Just beyond that door
He prays for he has no more tears to weep
The day begins to break
A muffled drums begins to sound
A crowd begins to gather in the square
The presence of the hangman
In his terrifying mask
Weighs heavy on the minds of all those there
The colonel reads the sentence
Which the papist knows by heart:
He has failed to show alliegence to the king
His crime is thus with God himself
And in his name he must hang
The papist, head held high
Says not a thing
The jailer binds his hands
And puts his blindfold to his eyes
He leads him through the door before the crowd
The hangman sees his victim
And the blood drains from his face:
He sees his younger brother standing proud
The hangman tries to protest
But is ordered to proceed
His trembling hands begin to take the strain
His eyes are blind with streaming tears
And he cries for all to hear:
Forgive me God we hang him in thy name!
Forgive me God we hang him in thy name!
Forgive me God we hang him in thy name!
Oh please forgive me God we hang him in thy name!
Forgive me God we hang him in thy name!
Деревенская площадь стоит тихо
Комендантский час все еще соблюден
На улицах даже нет собак и шлюх
Как какая-то злая хищная птица
Эшафот расправляет крылья
Люди строят свои огни и закрывают двери
Мэр обедает с женами офицеров
Его старший сын учится олененгу
Блок баррика замолчал и напрягся
Солдаты рисуют жребий
Кто будет палачом на рассвете?
Лот падает на молодого человека
Кто прослужил только год
Его дом находится в деревне недалеко
Он дрожит при мысли о том, что
Он вынужден сделать на следующий день
Он задается вопросом, кто это, кто должен умереть?
И полная луна излучает холодный свет
На мрачных стенах тюрьмы
Папист ходит по камере
Он не может спать
Он слышит скрип ждущей виселицы
Прямо за этой дверью
Он молится, потому что у него больше нет слез, чтобы плакать
День начинает ломаться
Приглушенные барабаны начинает звучать
Толпа начинает собираться на площади
Наличие палача
В его ужасающей маске
Весит тяжело на умах всех тех, кто там
Полковник читает предложение
Что папист знает наизусть:
Он не смог показать союз с королем
Таким образом, его преступление связано с самим Богом
И на его имя он должен повесить
Папист с высоко поднятой головой
Не говорит ничего
Тюремщик связывает ему руки
И закрывает глаза
Он ведет его через дверь перед толпой
Палач видит свою жертву
И кровь стекает с его лица:
Он видит, что его младший брат гордится
Палач пытается протестовать
Но приказано продолжить
Его дрожащие руки начинают напрягаться
Его глаза слепы от слез
И он плачет, чтобы все услышали:
Прости меня, Господи, мы вешаем его во имя твое!
Прости меня, Господи, мы вешаем его во имя твое!
Прости меня, Господи, мы вешаем его во имя твое!
О, пожалуйста, прости меня, Боже, мы вешаем его во имя твое!
Прости меня, Господи, мы вешаем его во имя твое!
