Текст песни Voice of America learning English - Audiobook The Law of Life by Jack London

The old Indian was sitting on the snow. It was Koskoosh, former chief of his tribe. Now, all he could do was sit and listen to the others. His eyes were old. He could not see, but his ears were wide open to every sound.

“Aha.” That was the sound of his daughter, Sit-cum-to-ha. She was beating the dogs, trying to make them stand in front of the snow sleds. He was forgotten by her, and by the others, too. They had to look for new hunting grounds. The long, snowy ride waited. The days of the northlands were growing short. The tribe could not wait for death. Koskoosh was dying.

The stiff, crackling noises of frozen animal skins told him that the chief’s tent was being torn down. The chief was a mighty hunter. He was his son, the son of Koskoosh. Koskoosh was being left to die.

As the women worked, old Koskoosh could hear his son’s voice drive them to work faster. He listened harder. It was the last time he would hear that voice. A child cried, and a woman sang softly to quiet it. The child was Koo-tee, the old man thought, a sickly child. It would die soon, and they would burn a hole in the frozen ground to bury it. They would cover its small body with stones to keep the wolves away.

“Well, what of it? A few years, and in the end, death. Death waited ever hungry. Death had the hungriest stomach of all.”

Koskoosh listened to other sounds he would hear no more: the men tying strong leather rope around the sleds to hold their belongings; the sharp sounds of leather whips, ordering the dogs to move and pull the sleds.

“Listen to the dogs cry. How they hated the work.”

They were off. Sled after sled moved slowly away into the silence. They had passed out of his life. He must meet his last hour alone.

“But what was that?” The snow packed down hard under someone’s shoes. A man stood beside him, and placed a hand gently on his old head. His son was good to do this. He remembered other old men whose sons had not done this, who had left without a goodbye.

His mind traveled into the past until his son’s voice brought him back. “It is well with you?” his son asked. And the old man answered, “It is well.”

“There is wood next to you and the fire burns bright,” the son said. “The morning is gray and the cold is here. It will snow soon. Even now it is snowing. Ahh, even now it is snowing.

“The tribesmen hurry. Their loads are heavy and their stomachs flat from little food. The way is long and they travel fast. I go now. All is well?”

“It is well. I am as last year’s leaf that sticks to the tree. The first breath that blows will knock me to the ground. My voice is like an old woman’s. My eyes no longer show me the way my feet go. I am tired and all is well.”

He lowered his head to his chest and listened to the snow as his son rode away. He felt the sticks of wood next to him again. One by one, the fire would eat them. And step by step, death would cover him. When the last stick was gone, the cold would come. First, his feet would freeze. Then, his hands. The cold would travel slowly from the outside to the inside of him, and he would rest. It was easy…all men must die.

He felt sorrow, but he did not think of his sorrow. It was the way of life. He had lived close to the earth, and the law was not new to him. It was the law of the body. Nature was not kind to the body. She was not thoughtful of the person alone. She was interested only in the group, the race, the species.

This was a deep thought for old Koskoosh. He had seen examples of it in all his life. The tree sap in early spring; the new-born green leaf, soft and fresh as skin; the fall of the yellowed, dry leaf. In this alone was all history.

He placed another stick on the fire and began to remember his past. He had been a great chief, too. He had seen days of much food and laughter; fat stomachs when food was left to rot and spoil; times when they left animals alone, unkilled; days when women had many children. And he had seen days of no food and empty stomach

Старый индийский сидел на снегу. Это был Коскоош, бывший начальник его племени. Теперь все, что он мог сделать, это сидеть и слушать других. Его глаза были старыми. Он не мог видеть, но его уши были широко открыты для каждого звука.

"Ага." Это был звук его дочери, сидеть-спермы-ха. Она избила собак, пытаясь заставить их стоять перед санями на снегу. Он был забыт ею, а остальные тоже. Им пришлось искать новые охотничьи территории. Длинная снежная поездка ждала. Дни северной местности были расти. Племя не может ждать смерти. Коскош умирал.

Жесткие, потрескивая шумы замороженного животных скинов сказали ему, что палатка начальника разорвана. Главный был могучим охотником. Он был его сыном, сыном Косскоше. КОСКООШ Осталось умереть.

Поскольку женщины работали, старый Коскош слышал, что голос его сына приводит их к работе быстрее. Он слушал сложнее. Это был последний раз, когда он услышит этот голос. Ребенок плакал, и женщина мягко пела, чтобы успокоить ее. Ребенок был Koo-Tee, подумал старик, болезненный ребенок. Он скоро умрел, и они сжигают дыру на замороженной земле, чтобы похоронить его. Они охватывают свое маленькое тело камнями, чтобы отказаться от волокнов.

"Ну, что из этого? Несколько лет, а в итоге смерть. Смерть ждала когда-либо голода. Смерть имел голодный желудок всех ".

Косошь слушал другие звуки, он не услышит: мужчины, связывающие сильную кожаную веревку вокруг саня, чтобы держать свои вещи; Острые звуки кожаных кнутов, заказывая собак, чтобы двигаться и тянуть сани.

«Послушай собак плакать. Как они ненавидели работу ».

Они были выключены. Сана после сана медленно двинулась в тишину. Они прошли из своей жизни. Он должен встретиться с его последним часом один.

"Но что это было?" Снег упакован на чьей-то обуви. Человек стоял рядом с ним, и мягко положил руку на свою старую голову. Его сын был хорошим, чтобы сделать это. Он вспомнил других стариков, чьи сыновья не делали этого, кто остался без прощания.

Его разум путешествовал в прошлое, пока голос его сына не вернул его. "Это хорошо с тобой?" его сын спросил. А старик ответил: «Это хорошо».

«В древесине рядом с тобой и огонь горит ярко», - сказал сын. «Утро серое, а холода здесь. Скоро снег. Даже сейчас это снег. Ааа, даже сейчас это снег.

«Сполнники спешат. Их нагрузки тяжелые и их желудки плоские из малое питания. Путь долго, и они быстро путешествуют. Я иду сейчас. Все хорошо?"

"Это хорошо. Я как в прошлом году, который прилипает к дереву. Первое дыхание, которое удары сбивают меня к земле. Мой голос похож на старуху. Мои глаза больше не показывают мне, как мои ноги идут. Я устал, и все хорошо.

Он опустил голову до груди и слушал снег, когда его сын прошел. Он снова почувствовал палочки дерева рядом с ним. Один за другим, огонь съел их. И шаг за шагом смерть откроет его. Когда последняя палочка исчезла, простуда придет. Во-первых, его ноги замерзнули бы. Затем его руки. Холод медленно путешествует снаружи внутрь его, и он будет отдыхать. Было легко ... Все люди должны умереть.

Он почувствовал горе, но он не думал о его печаль. Это был образ жизни. Он жил рядом с землей, и закон не был новому ему. Это был закон органа. Природа не была добр к телу. Она не была вдумчивая только о человеке. Она интересовала только в группе, гонке, вида.

Это была глубокая мысль для старого КОСКОШ. Он видел примеры этого во всей его жизни. Сок дерева ранней весной; Новорожденный зеленый лист, мягкий и свежий как кожа; падение пожелтевшего, сухого листа. В этом одни была вся история.

Он положил другую палку на огонь и начал помнить его прошлое. Он тоже был великим начальником. Он видел дни много еды и смеха; жировые желудки, когда еда была оставлена, чтобы гнить и испортить; раз, когда они оставили животных в одиночку, некрыли; дни, когда у женщин было много детей. И он видел дни без еды и пустого желудка