Странно, что в перспективе окна
Площади рыбная величина
Четко ложится на ребра усталого гриля.
И не моги запретить ей дышать
Жабрами. И не дай бог помешать
Хвосту с головой заниматься нетленной любовью.
Странно, что кровь теряет себя
С потерей железа. Мегерой терпя
Сою. В сердцах тельцами оставшейся честной.
И не моги подменить её код
Скоростью. Мутной усталостью вод
Давно не рожавших с любовью.
Странно, что здесь прохожих следы
Пеленают себя не в капризы воды,
А в спицы велосипеда.
Ухмылкой унылый рембрандт за окном
Ревниво молчит и окажутся сном
Дома его светотени.
И не моги задержаться чуть-чуть
В подсолнухах. В них сладострастно тонуть
Пленившись жемчужиной слуха.
Бледное утро. Туман. Будто север.
Венеция или Чукотка.
В слабости белых коленей
Есть что-то сильное непобедимое что-то.
И в клетку смотреть не посмею – слезы.
Может ты чувствуешь насморк?
Тебе до сих пор не дали салфеток?
Несите! И только красных!!
На мысе ботинка таятся рифы
И то что осталось от алиби
Дуй в меня выстрелом пулей стаккато
Цепким ядом каннабиса.
На крышах овчарками стынут эльзы:
Им не приготовили кость!
Мне бы хотелось в тебе замирая
Чувствовать пряную злость.
И в полюсе где расцветают снега
И время рисует нули -
Тоскует корма по корме
Томится корма по корме
Ложится корма на корму
И засыпает...
Странно что всё это видела ты -
Но мне не сказала ни буквы.
Странно что мне невесомости стыд -
Неведом как веки наутро.
Странно что я разлюбила тебя -
Навзничь до твердого знака.
Странность со странностью явно в родстве
Как холостяк и собака
Странно что это дуэль. Но один
Всегда за спиной секунданта.
Жутко ты корчила рожи слепым
Под их глухое анданте.
Мы не согрешили в рейхстаге побед
И не разбавляли слюну
Друг другом. В то утро когда я ушла
Тебя оставив одну.
It is strange that in the perspective of the windows
Area fish
Clearly lays on the ribs of a tired grill.
And do not bother her to breathe
Gills. And God forbid to interfere
The tail with his head is engaged in imperishable love.
It is strange that blood loses itself
With a loss of iron. Megorerus suffer
Soy. In the hearts of the remaining honest.
And do not bore its code
Speed. Muddy fatigue of water
For a long time not giving birth with love.
It is strange that there are passers -by traces
They swaddle themselves not in the vagaries of water,
And in the knitting needles of the bicycle.
Grin of dull Rembrandt outside the window
Jealously silent and will be dreamed
At home of his chiaroscuro.
And do not stay a little bit
In the sunflower. Silence in them voluptuously
Having captivated by the pearl hearing.
Pale morning. Fog. Like the north.
Venice or Chukotka.
In the weakness of white knees
There is something strong invincible something.
And I won’t laugh at the cage - tears.
Maybe you feel a runny nose?
You still have not given napkins?
Carry! And only red !!
Rife lurks on Cape Botka
And what remains of Alibi
Brush in me with a shot with a bullet staccato
The tenacious poison of cannabis.
Elsa is crushed on the roofs with shepherds:
They did not cook bone!
I would like to freeze in you
Feel spicy anger.
And in the pole where snow blooms
And time draws zeros -
Strengthens feed for food
Languishes feed at the stern
Lies in feed food
And falls asleep ...
It's strange that you saw all this -
But I did not tell me a letter.
It is strange that I am a shame - shame -
In the next morning, unknown.
It's strange that I fell in love with you -
Live up to a solid sign.
The strangeness with strangeness is clearly in kinship
Like a bachelor and a dog
It is strange that this is a duel. But one
Always behind the back of the second.
Terribly you made faces of the blind
Under their deaf Andante.
We have not sinned in the Reichstag victories
And did not dilute saliva
Each other. That morning I left
Leaving you alone.
