Он был с детства влюблен в свой рок-н-ролл,
И, наверное, даже в мечту о прекрасном.
Он бессонных ночей нескончаемым краскам
Доверял, подпевая гудкам поездов.
Он писал на балконе смешные стихи,
Он читал их соседям и птицам на крыше,
И господь их, наверное, всё же услышал
И послал ему горе-любовь.
Горе-любовь, горе-любовь...
Он искал между строчек душевный покой,
Необычные образы, звуки и мысли,
Он хотел их напомнить любовью и смыслом,
Превратить их в сплетенье аккордов и слов.
Оседлав старый велик, но мчался в поля,
Где никто не услышит, как горько он плачет.
Он не верил, что в жизни быть может иначе
И любил свою горе-любовь.
He was in love with her childhood in love with her rock and roll,
And, probably, even in the dream of beautiful.
He is sleepless nights endless paints
Trusted, toning beeps of trains.
He wrote funny poems on the balcony,
He read their neighbors and birds on the roof,
And the Lord of them, probably, still heard
And he sent him a mountain-love.
Mount-Love, Mount-Love ...
He was looking between the strategy of peace of mind,
Unusual images, sounds and thoughts,
He wanted to remind them with love and meaning,
Turn them into plexus chords and words.
Seddle is old great, but rushed into the field,
Where no one will hear how bitter he cries.
He did not believe that in life can be different
And loved his grief-love.
