Текст песни Джино - Московская

Июнь: то пухом, то полей из луж воду в парках,
Хотелось пить, спать и курить, но становилось жарко,
Московская жара-как кислоты, дома-константы,
Из палатки шаурмы-лаванда, горная лаванда,
Шершавым языком сглотнул, потом спихнул пыль с кроссов,
Втянул ноздрями едкий, утренний, фильторный воздух,
Закурил масяк, звякнул железом на пакетик морса,
В плеере-dubstep, я улыбаюсь, и мне светит солнце,
Всегда светит солнце, даже с болтом на кармане,
С этими словами в голове роняю пакет шмали,
Здоровый пакет шмали прямо в ноги патрулю,
Стою, смотрю, туплю, касяк дымит, ловлю свою волну,
Менты мотнули взглядом,
Встали рядом, постояли тихо,
Двадцатка дури, рядом-грязный ментовской ботинок,
Но Джа послал мне трёх таджиков, проходивших мимо,
Менты-за ними, взял дерьмо и слился очень живо.

Мне лыбу тянет как чеширскому коту под круглой,
Мобила села, мимо байкеры летят как пули,
Два светофора вместо глаз: не сплю третьи сутки,
Всю ночь искал трезвый рассудок в Яндексе и Google'е...
Ну и хули? (Хули и хули...)
Не, скажи, хули, а?
Я - это в слух? Кажись, спугнул ту милую бабулю,
Движуха движется пока проспекты не уснули,
Рисуем: в двенадцать-деньги, в полседьмого-стулья,
С вечера и до утра пока игра играет тебя,
Дворы и дома, и пока машины мимо летят,
И пока шелестят на прудах листьями берёзы,
Я стираю до стелек подошвы своих кроссов,
Йау, я как бы без вопросов, но фуражек слишком много,
Слишком много тех, кто нашёл в деньгах своего Бога,
Слишком мало врубастых и слишком до хуя пробок:
Москва стоит, а я иду по тёмным переходам.

June: either floodplains from puddles in the parks,
I wanted to drink, sleep and smoke, but it became hot,
Moscow heat-like acids, house-house houses,
From the shawarma lavender tent, mountain lavender,
The rough tongue swallowed, then the dust from the crosses shoved off,
He pulled a caustic, morning, filter air,
Sounded Masyak, tinkled with iron on a bag of fruit drinks,
In the player-dubstep, I smile, and the sun shines for me,
The sun always shines, even with a bolt in his pocket,
With these words, I drop the packet of shmali in my head,
A healthy bag of shmali right at the feet of the patrol,
I stand, look, dull, the porch smokes, I catch my wave,
The cops shook their eyes
We stood nearby, stood quietly,
Twenty dope, near-mushroom cops,
But Jah sent me three Tajiks passing by,
The cops are with them, took shit and merged very vividly.

I am drawn to me like a Cheshire cat under the round,
Mobile sat down, by bikers fly like bullets,
Two traffic lights instead of eyes: I do not sleep for the third day,
All night I was looking for a sober mind in Yandex and Google ...
Well, blasphemy? (Blasphemy and blasphemy ...)
No, tell me, huli, huh?
I am in ear? It seems to have frightened that sweet granny,
The movement moves until the avenues fell asleep,
We draw: in twelve-money, in half a pasty-stool,
From evening to morning while the game plays you,
Courtyards and houses, and while cars are flying past,
And while rustling on the ponds of birch leaves,
I wash to the sster of the sole of my crosses,
Yow, I'm as if without question, but there are too many caps,
Too many those who found in the money of their God,
Too few chopped and too much traffic jams:
Moscow is standing, and I'm walking on dark transitions.