Какая участь нас постигла,
как повезло нам в этот час,
когда бегущая пластинка
одна лишь разделяла нас!
Сначала тоненько шипела,
как уж, изъятый из камней,
но очертания Шопена
приобретала всё слышней.
И забирала круче, круче,
и обещала: быть беде,
и расходились эти круги,
как будто круги по воде.
И тоненькая, как мензурка
внутри с водицей голубой,
стояла девочка-мазурка,
покачивая головой.
Как эта, с бедными плечами,
по-польски личиком бела,
разведала мои печали
и на себя их приняла?
Она протягивала руки
и исчезала вдалеке,
сосредоточив эти звуки
в иглой исчерченном кружке.
What fate befell us
how lucky we are at this hour
when the running plate
only one divided us!
At first hissed thinly,
as if taken from stones,
but Chopin's outlines
acquired all audibly.
And took it cooler, cooler
and promised: to be in trouble,
and these circles diverged
as if circles on water.
And as thin as a beaker
inside with blue water,
there was a mazurka girl
shaking his head.
Like this one, with poor shoulders,
in white face is white,
scouted my sorrows
and accepted them?
She held out her hands
and disappeared into the distance
focusing these sounds
in a needle a streaked mug.
