Sorrow chokes the air and fills the lungs with such noxious fumes.
"Breath deep," she says, "For I am forever throughout this world."
She is the creeping shadow cast by every winter's moon.
Frigid darkness to chill the fragile skin of man, condemned as prey to her unyielding hunger.
The world is cleansed by Sorrow's touch.
Devoured, flesh. Devoured, bone.
Condemned as prey.
All hope dismissed as fallacy, a truth known beyond words.
A curse upon Serenity, who clings to shallow truths.
This ghost will stalk reality 'round every darkened curve.
The true face of humanity, we get what we deserve.
Sorrow chokes the air and fills the mouth with words of anguish.
"Speak with ease," she laughs, "for I will always guide your tongue."
Sorrow chokes the air and fills the lungs with such noxious fumes.
"Breath deep," she says, "For I am throughout this world."
Condemned as prey.
Горе вздохнует воздух и наполняет легкие такими вредными парами.
«Дыхание глубоко», - говорит она: «потому что я навсегда на протяжении всего этого мира».
Она ползучая тень, отлитый каждой зимней луной.
Фригидная тьма, чтобы охладить хрупкую кожу человека, осужденной как добычу ее к ее одному голоду.
Мир очищается прикосновением горе.
Поглощать, плоть. Пожирать, кость.
Осужден как добыча.
Вся надежда уволена как ошибка, правда известна вне слов.
Проклятие безмятежности, который цепляется за мелкие истины.
Этот призрак преследует реальность вокруг каждой затемненной кривой.
Истинное лицо человечества, мы получаем то, что мы заслуживаем.
Горе вздохнует воздух и наполняет рот словами муки.
«Поговорите с легкостью», - смеется она, - потому что я всегда буду направлять твой язык ».
Горе вздохнует воздух и наполняет легкие такими вредными парами.
«Дыхание глубоко», - говорит она: «Я на протяжении всего этого мира».
Осужден как добыча.
