а, я разрываю тело, разлагаюсь
на стихи никому не известных поэтов,
тут откровения в которые никто не верит
открытые двери, закрытые веки.
дети умирают и становятся нами,
искать кислород среди газовых камер,
искать знакомый взгляд среди спрятанных глаз,
найти и раскромсать его, но после вальса.
я видел контраст цветов в конце туннеля,
эквилибристом пал на батут, закрылась портьера.
наличием пульса их мечты превратил в утопии.
переродившись в утробе зла.
нет пути назад, я разбиваюсь на осколки,
из них уже вряд ли получится что-то собрать
границы не сходятся. видя картинки без изъян,
во мне, обнажал свой нож супостат.
мокрыми пальцами, от слез,
кто-то разобьет сон и мертвое дитя проснется
и поползет на зов добрых повстанцев солнца
мозаика разомкнется, он больше не уснет.
A, I break the body, decompose
on verses to anyone who is not famous poets,
here revelations in which no one believes
Open doors, closed eyelids.
Children die and become us,
Search oxygen among gas chambers,
look for a familiar look among hidden eyes
Find and detach it, but after the Waltz.
I saw the contrast of flowers at the end of the tunnel,
An equilibrist fell on the trampoline, the porter closed.
The presence of the pulse of their dreams turned into utopia.
reborn in the womb of evil.
no way back, I'm smoking the fragments,
Of these, it is hardly possible to collect something
The boundaries do not converge. Seeing pictures without flaw,
In me, I found my soup knife.
wet fingers, from tears,
Someone breaks the dream and the dead child will wake up
and crash at the call of good rebels of the sun
Mosaic will open, he will no longer fall asleep.
