ДОЛИНУ ПОЗНАНИЯ
и придет от сомнения к уверенности, и из тьмы мнимости устремится к путеводному свету страха Божия. Откроется его внутреннее зрение и свидится он наедине со своим Возлюбленным; он растворит врата правды и благочестия и захлопнет двери праздных мечтаний. На сей ступени он удовольствован Божиим велением, он видит в войне мир и находит в смерти тайны вечной жизни. Внутренними и внешними очами взирает он на таинства воскресения в царствах творения и в душах человеческих, и чистым сердцем постигает Божественную мудрость бесконечных Богоявлений. В океане он видит каплю, в капле постигает тайны морские.
Сердце мельчайшей частицы разбей
И обнаружишь солнце в ней.19
Путник здешней Долины видит в созданиях Истинного только чистый промысел, и каждый миг возглашает: «Ты не видишь в творении Милосердного Бога никакого изъяна. Обрати вновь свой взор: увидишь ли хоть единый порок?»20 В несправедливости он усматривает справедливость, а в справедливости – милость. В невежестве находит он множество скрытого знания, а в знании – несметное число явленных мудростей. Он разбивает клетку плотских страстей и общается с обитателями нетленного царства. Он восходит по лестнице внутренней правды и спешит к небесам внутреннего смысла. Он плывет в ковчеге, имя коему «Мы покажем им Наши знамения по странам и в них самих», и странствует по морю «Пока не станет им ясно, что сие (Писание) есть истина»21. Встречая несправедливость, он проявляет терпение, а сталкиваясь с гневом, выказывает любовь.
Жил некогда влюбленный, долгое время вздыхавший в разлуке с возлюбленной, опаленный огнем отдаления. Любовь владела им, и потому в сердце его не было терпения и тело устало от духа его; жизнь без любимой казалась ему насмешкой; время разрушало его. Много дней не знал он отдыха, мечтая о ней; много ночей не смыкал он глаз, страдая по ней; тело его истончилось до вздоха, сердечные раны превратили его в крик скорби. Он отдал бы тысячу жизней за один глоток из чаши ее близости, но этого ему не было дано. Врачи не находили снадобья для него, знакомые избегали его общества; ведь нет у лекарей лекарства для страждущего от любви, если только благосклонность возлюбленной не исцелит его.
Наконец древо его томлений принесло плод отчаянья, и костер надежды обратился в пепел. Однажды ночью он понял, что жить ему дальше невмочь, вышел из дому и направился на рыночную площадь. Внезапно его стал преследовать стражник. Он кинулся прочь, стражник за ним; сбежались и другие стражники и заградили бедняге все пути. Испуская крики, исходившие из самого сердца, несчастный метался туда и сюда, причитая: «Воистину, сей стражник – Азраил, мой ангел смерти, преследующий меня с такой быстротой; либо он – угнетатель людей, ищущий причинить мне вред». Его, истекающего кровью от стрелы любви, ноги несли вперед, а сердце стенало. И вот приблизился он к садовой ограде и с несказанной мукой – ибо стена та оказалась весьма высока – забрался на нее и, забыв о жизни своей, бросился вниз в сад.
И там он узрел возлюбленную свою: держа в руке светильник, она искала потерянное кольцо. Завидев предмет своего восторга, измученный сердцем влюбленный испустил глубокий вздох и, молитвенно воздев руки, произнес: «Боже! Да будет славен сей стражник! Дай ему богатств и долгой жизни. Ибо тот страж был Джибраил, ангел-хранитель сего бедняка, или же Исрафил, что принес жизнь несчастному!»
Воистину, он говорил правду, ибо понял, как много скрытой справедливости было в кажущемся притеснении, что претерпел он от стражника, и познал, сколь многие милости спрятаны за завесой. Движимый гневом, стражник привел его, алчущего в пустыне любви, к морю возлюбленной и озарил темную ночь отсутствия светом свидания. Тому, кто был далеко, указал он путь в сад близости, страждущую душу препроводил к исцелителю сердец.
И если бы влюбленный мог предвидеть это, он с самого начала благословил бы стражника, и молился бы за него, и усмотрел бы в сем притеснении справедливость; но поскольку завершение было от него сокрыто, он сперва с
