Рождённый в звонкой тишине или безмолвии сражения,
Не ведающий мнительности мига, страха поражения.
Он – человек без черт привычных биовиду,
Своей идёт тропой, куя бессмертия эгиду.
Сочится, плодороднее гектаров чернозёма;
Неиссякаем, больше Марианского объёма;
Твёрже Петра, навеки в выделке из стали;
Изящней милых глаз рабынь без шелковистой шали.
Он гору пробурит насквозь - глупцы вверх или ввысь.
Своей всегда идёт тропой, один, как не просись.
Он имя высечет своё в умах людей бичом,
Легко Артура удивит, орудуя мечом.
Не существует, а живёт – Он ярче, чем Шанхай,
Лас-Вегас, Moscow, иже с ними, и будто невзначай,
Он раскроит литой свинец, титан, вольфрам и ртуть.
Тускла обыденная жизнь – Он ищет везде суть.
И скучен Ему путь, что мягок, прост и полог;
Истратит силы на нём, пусть – гения век короток и долог.
Хай стороной – чем с идиотами, уж лучше общества изгой.
А дальше, как по Уильяму: люби, танцуй и пой.
Born in the bells of silence or silence of the battle,
Not knowing the imagination of a moment, fear of defeat.
He is a man without features familiar to Biovid,
He goes his path, to the immortality of Egid.
Oozes, fertile more than the hectares of chernozem;
Inexhabpt, more of the Marianic volume;
Terrier than Peter, forever in steel dressing;
Graceful of the cute eyes of slaves without silky shawl.
He will drill a mountain through - stupids up or up.
It always goes a path, one, as you can’t ask.
He carries his name in the minds of people with a scourge,
Arthur will be easily surprised by wielding a sword.
Does not exist, but lives - it is brighter than Shanghai,
Las Vegas, Moscow, even with them, and as if by chance,
He will reveal cast lead, titanium, tungsten and mercury.
The dull life is dim - he is looking for the essence everywhere.
And the path is bored with him, which is dull, simple and canopy;
He will spent strength on it, let the genius of the eyelid is short and long.
High side - than with idiots, it is better than an outcast society.
And then, as in William: love, dance and sing.
