внутри меня неустроенная многоэтажка,
где на каждом балконе курят и пьют,
ругаются, влюбляются, нервно ломают пальцы,
болеют простудой,
заливают водой мою пустоту.
а ты запивай моё горе вином и чаем с ромашкой,
ходи по краю крыши,
сиди босой на крыльце у подъезда,
пиши на стенах стихи и прозу,
звони в мои двери и убегай.
ломаются лифты, в которых сидишь одна совсем, и
часто ругаешь соседей
и всю планету за лето,
в котором были счастливы словно дети,
покупали сигареты.
а ты запивай моё горе вином и чаем с ромашкой,
ходи по краю крыши,
сиди босой на крыльце у подъезда,
пиши на стенах стихи и прозу,
звони в мои двери и убегай.
inside me an unsettled high-rise building,
where they smoke and drink on every balcony,
swear, fall in love, break fingers nervously,
have a cold
pour water over my emptiness.
and you wash down my grief with wine and chamomile tea,
walk along the edge of the roof,
sit barefoot on the porch at the entrance,
write poetry and prose on the walls,
ring my door and run away.
the elevators in which you sit alone break down, and
often scold neighbors
and the whole planet over the summer,
in which they were happy like children,
bought cigarettes.
and you wash down my grief with wine and chamomile tea,
walk along the edge of the roof,
sit barefoot on the porch at the entrance,
write poetry and prose on the walls,
ring my door and run away.
