Ты помнишь, гикало в предгорьях Кавказа,
И хруст дорожный пыли на зубах,
И рваные, расплавленные раны
На некогда могучих корпусах
Машин ,святая мать, вымаливая цену
Чуть ниже, чем на деле повелось.
Мне не секрет, она не знала цену
По времени столетья оплатить.
Припев :
А по весне березовые слезы,
Наполнят Вашу душу грустью, мама,
Когда с гранитных плит глядят сурово,
Мальчишки, не пришедшие с войны.
А по весне березовые слезы,
Наполнят Вашу душу грустью, мама,
Когда с гранитных плит глядят сурово,
Мальчишки, не пришедшие с войны.
Так не должно же быть, когда свои в своих,
Свинцовой дождь,
И с неба град осколков.
Пусть это все на совести других,
А на моей, лишь только честь и слава.
И ночь, браток, тяжелая и злая.
Рассвет, что видел только в двух шагах,
А дальше помнишь – пелена тумана,
И в поднебесье вздыбленный Кавказ.
Do you remember, booming in the foothills of the Caucasus,
And the crunch of road dust on my teeth
And lacerated, melted wounds
On the once mighty buildings
Machines, holy mother, begging for the price
Slightly lower than it actually was.
It's no secret to me, she didn't know the price
To pay by the time of the century.
Chorus:
And in the spring birch tears
Fill your soul with sadness, mom,
When they look sternly from granite slabs,
Boys who did not come from the war.
And in the spring birch tears
Fill your soul with sadness, mom,
When they look sternly from granite slabs,
Boys who did not come from the war.
It shouldn't be like this when yours are in yours,
Lead rain
And from the sky a hail of fragments.
Let it all be on the conscience of others
And on mine, only honor and glory.
And the night, brother, is hard and evil.
The dawn that I saw only two steps away
And then you remember - a veil of fog,
And in the skies the rearing Caucasus.
