Старый хер, старый хер, старый хер повис давно
И не ходит он как прежде на прогулку.
Отчего, отчего, отчего так тяжело?
Оттого, что не войдёт он больше в булку.
Отчего, отчего, отчего так тяжело?
Оттого, что не войдёт он больше в булку.
Тот стояк, тот стояк, тот стояк давно прошёл
И те лучшие года не вернутся.
Отчего, отчего, отчего хуёво мне?
Оттого, что девушки уже не жмутся.
Отчего, отчего, отчего хуёво мне?
Оттого, что девушки уже не жмутся.
Погляди, погляди, погляди на пацана:
Хуй стоит и баб полно, какой счастливый!
Он не знает пока, ещё два десятка лет
И повиснет у него конец ебливый.
Он не знает пока, ещё два десятка лет
И повиснет у него конец ебливый.
Old dick, old chop, old chop picked long ago
And he does not go as before for a walk.
Why, why, why is it so hard?
Because it does not log in more in the bun.
Why, why, why is it so hard?
Because it does not log in more in the bun.
That riser, that riser, that riser has long passed
And those best years will not return.
Why, why, why should I housingly?
Because the girls are no longer pumped.
Why, why, why should I housingly?
Because the girls are no longer pumped.
Looking, looking, looking at the boys:
Dick stands and women full of how happy!
He does not know yet, two more decades
And his end fifty will hang.
He does not know yet, two more decades
And his end fifty will hang.
