Когда размазанная похотью невинная любовь
поила счастьем чудаков сгущала в тучи кровь.
Томила путников пьянила обещаниями
до гроба сохранив мечты чтоб умертвить страдания.
А чудаки такие есть вдыхают полной грудью эту смесь, не зная что что у вкуса нежный яд.
Бросает взгляд твое неверное движение
пикантный стиль особый шарм и местоположение.
И вдоволь хватит странствий и скитаний доблестные рыцари Айвенго
принесут на жертвенный алтарь отряд.
Оставив поле брани нацепив чулки
с отверстием для дам и для простой нужды.
Скрывая грязный зад, прибарахлившись перьями и пудрою для щек
довольные собой везде и вдоль и поперек.
Они уже готовы драться за бессмертную любовь
и заплатить любые деньги за пьянящий сок.
Смывая пену на помаженных губах коснуться призрачной мечты
позорно позабыв былую честь.
Лелея раненую гордость как благую весть
через поля и старые мосты крича слепому и глухому отчиму Христа до хрипоты.
Безудержно несет молва сквозь синий свод хватая рваный баннерет
что бы успеть к двору в торжественный обед
любимой даме ублажить цветок размером чуть ли с ноготок
который розовеет и пьянит. который ранит и дрожит. который стонет и манит. Который не ему принадлежит.
И никогда не станет частью гардероба.
От неба до земли, от алтаря до гроба.
When an innocent love smeared with lust
I watered the happiness of eccentrics thickened blood in the clouds.
Tomila travelers drunk with promises
To the coffin, preserving the dreams to kill suffering.
And such eccentrics are inhaled in full breast this mixture, not knowing that the taste has a gentle poison.
Your wrong movement casts a glance
Piquant style of special charm and location.
And there is enough wanderings and wandering valiant knights Aivengo
They will bring a detachment to the sacrificial altar.
Leaving the battlefield, putting on stockings
With a hole for ladies and for simple needs.
Hiding the dirty ass, adding up with feathers and powder for the cheeks
Satisfied with yourself everywhere and along and across.
They are ready to fight for immortal love
And pay any money for the drunk juice.
Washing off foam on the anointed lips to touch the ghostly dream
Shamefully forgetting the former honor.
Cherishing wounded pride as good news
Through the fields and old bridges screaming to the blind and deaf stepfather of Christ to hoarse.
Unrestrainedly carries rumor through the blue vault grabbing a torn banner
To have time to go to the court in a solemn lunch
to my beloved lady to appeal a flower in size from nails
who will pink and drink. which hurts and trembles. who groans and beckons. Which does not belong to him.
And it will never become part of the wardrobe.
From the sky to the ground, from the altar to the coffin.
