Текст песни Егор и опизденевшие - Сто лет одиночества

И будет целебный хлеб,
Словно нипочем, словно многоточие.
И напроломное лето мое
Однофамильное,
Одноименное.
Губы в трубочку,
Нить в иголочку.
Не жисть, а Сорочинская ярмарка
Заскорузло любили, освинело горевали,
Подбрасывали вверх догорелую искорку.
Раскрашивали домики нетрезвыми красочками,
Назывались груздями, полезали в кузова.
Блуждали по мирам, словно вши по затылкам,
Триумфально кочевали по невымытым стаканам,
По натруженным умам,
По испуганным телам,
По отсыревшим потолкам.
Выпадали друг за другом, как молочные зубы,
Испускали дух и крик.
Пузырились топкой мелочью
В оттопыренных карманах деревянных пиджаков.
Кипучие, могучие, никем не победимые,
Словно обожженные богами горшки.
А за спинами таились лыжи в сенях,
Санки,
Салазки,
Сказки,
Арабески.
На седьмой день ему все остопиздело!
Пускай все бурно расцветает кишками наружу
На север, на запад, на юг, на восток!
Пусть будет внезапно!
Пусть будет неслыханно!
Пусть прямо из глотки!
Пусть прямо из зеркала!
Безобразно рванет из-под кожи
Древесно-мясные волокна!
Моя самовольная вздорная радость!
Чудовищная весна!
Чтоб клевать пучеглазое зерно на закате,
Целовать неудержимые ладони на заре,
Топни ногою, и вылетят нахуй все стекла и двери,
Глаза,
Вилки,
Ложки,
И складные карманные ножички.
Еще одна свирепая история любви.
Грустная сказочка про свинью-копилку.
Развеселый анекдотец, про то как Свидригайлов собирался в Америку.
Везучий, как зеркало, отразившее пожар.
Новогодний, как полнолуние, потно зажатое в кулаке.
Долгожданный, словно звонкое змеиное колечко.
Единственный, словно вскользь брошенное словечко.
Замечательный, словно сто добровольных лет одиночества.

And it will be a healing bread
As if uneasy , as if the dots .
And my summer naprolomnoe
single-family ,
The same name .
Lips into a tube ,
Thread in a needle .
Not zhist and Sorochinskaya Fair
Horny liked osvinelo grieved
Threw up burned out spark .
Painted houses drunk krasochki ,
Called milk mushrooms , get in the body .
Wandered through the worlds , like lice on the head ,
Triumphantly roamed the unwashed glasses ,
By overworked minds
Frightened by bodies
On damp ceilings.
Fell one after another, like baby teeth
Emitted spirit and cry .
Bubbled furnace fines
In the bulging pockets wooden jackets.
Vigorous, mighty , nobody pobedimye ,
Like burnt gods pots .
And lurking behind the skis in the hall ,
Sledge ,
sled,
Fairy tales,
Arabesques .
On the seventh day it all ostopizdelo !
Let all rapidly blooming guts out
To the north , west , south, east!
Let there be a sudden!
Let it be unheard of!
Let directly from the throat !
Let the right of the mirror !
Ugly blows from under the skin
Wood- fiber meat !
My unauthorized absurd joy!
Tremendous spring!
To peck at grain bug-eyed at sunset,
Irrepressible kissing the palm at dawn,
Topni foot, and fly fuck all the windows and doors ,
eyes
plugs,
spoons,
And folding pocket knives .
Another fierce love story .
A sad tale about the piggy bank .
Merry anecdote , about how Svidrigailov was going to America.
Lucky as a mirror, reflected the fire .
Christmas , as the full moon , sweaty clamped in his fist.
The long-awaited , like ringing a snake ring.
Only , as if casually thrown word .
Wonderful, if one hundred years of solitude voluntary .