Аполлон, сними венок,
положи его у ног
Элиота, как предел
для бессмертья в мире тел.
Шум шагов и лиры звук
будет помнить лес вокруг.
Будет памяти служить
только то, что будет жить.
Будет помнить лес и дол.
Будет помнить сам Эол.
Будет помнить каждый злак,
как хотел Гораций Флакк.
Томас Стерн, не бойся коз.
Безопасен сенокос.
Память, если не гранит,
одуванчик сохранит.
Так любовь уходит прочь,
навсегда, в чужую ночь,
прерывая крик, слова,
став незримой, хоть жива.
Ты ушел к другим, но мы
называем царством тьмы
этот край, который скрыт.
Это ревность так велит.
Будет помнить лес и луг.
Будет помнить всё вокруг.
Словно тело -- мир не пуст! --
помнит ласку рук и уст.
1965
Apollo , remove the wreath,
put it at the feet of
Eliot , as the limit
for immortality in the world of bodies .
The sound of footsteps and the sound of the lyre
will remember the forest around .
Will serve as a memory
only that shall live .
Will remember the forest and dale.
Aeolus will remember myself .
Will remember each herb
I wanted Horace Flaccus .
Thomas Stern, do not be afraid of goats .
Safe mowing .
Memory, if not granite,
dandelion save .
So love goes away,
forever , into another night,
interrupting shout words
becoming invisible , though still alive.
You went to others , but we
call the kingdom of darkness
this region , which is hidden .
This jealousy so orders .
Will remember the forest and meadow.
Will remember all around.
Like body - the world is not empty! -
remember the kindness hands and mouth .
1965
