В черноте горячей листвы
бумажные шкалики.
В шарманке вертятся, гудят,
ревут валики.
Ярким огнём
горит рампа.
Над забытым столиком
фонарь или лампа.
Pierette шевелит
свой веер чёрный.
Конфетти шуршит
в аллейке сонной.
— Ах, маэстро паяц,
Вы безумны — фатально.
Отчего на меня,
на — меня?
Вы смотрите идеально?..
Отчего Вы опять
покраснели,
что-то хотели сказать,
и не сумели?
Или Вам за меня,
за — меня? — Обидно?
Или Вам со мною стыдно?
Но глядит он мимо неё:
он влюблён в фонарик…
в кусте бузины,
горящий шарик.
Слышит — кто-то бежит,
слышит — топот ножек:
марьонетки в саду пляшут
танец сороконожек.
С фонарём венчается там
чёрная ночь лета.
Взвилась, гудя и сопя,
красная ракета.
— Ах, фонарик оранжевый, — приди! —
Плачет глупый Пьерро.
В разноцветных зайчиках горит
его лицо.
In black hot foliage
Paper sacks.
In the scarm run, buzz,
roar rollers.
Bright flame
Light ramp.
Above the forgotten table
Lantern or lamp.
Pierette Shevilit
His fan is black.
Confetti lurchite
In the alleka sleepy.
- Ah, Maestro Pajats,
You are crazy - fatal.
Why on me,
on me?
Do you look perfect? ..
Why are you again
blushed
Something wanted to say
And failed?
Or for me for me
for me? - It's a shame?
Or do you with me shame?
But he looks past it:
He is in love with a flashlight ...
in a bush of elder
Burning ball.
Hears - someone runs
Hears - Topot legs:
Maritets in the garden dance
Dance of the fortieth.
With a lantern married there
Black night night.
Miscelled, buzzing and idiot,
Red rocket.
- Ah, Orange flashlight, - come! -
Crying stupid Pierro.
In multicolored bunnies
his face.
