Моцарт на старенькой скрипке играет,
Моцарт играет, а скрипка поет.
Моцарт отечества не выбирает —
просто играет всю жизнь напролет.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба...
Не оставляйте стараний, маэстро,
не убирайте ладони со лба.
Где-нибудь на остановке конечной
скажем спасибо и этой судьбе,
но из грехов своей родины вечной
не сотворить бы кумира себе.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба...
Не расставайтесь с надеждой, маэстро,
не убирайте ладони со лба.
Коротки наши лета молодые:
миг —
и развеются, как на кострах,
красный камзол, башмаки золотые,
белый парик, рукава в кружевах.
Ах, ничего, что всегда, как известно,
наша судьба — то гульба, то пальба...
Не обращайте вниманья, маэстро,
не убирайте ладони со лба.
Mozart plays an old violin,
Mozart plays and the violin sings.
Mozart does not choose his homeland -
just plays all his life.
Ah, nothing that has always been known
our destiny is either gulba or firing ...
Don't give up your efforts, maestro,
do not take your palms off your forehead.
Somewhere at the final stop
let's say thank you to this fate,
but from the sins of his eternal homeland
would not create an idol for yourself.
Ah, nothing that has always been known
our destiny is either gulba or firing ...
Do not part with hope, maestro,
do not remove your palms from your forehead.
Our young summers are short:
moment -
and scatter like on bonfires,
red camisole, gold shoes,
white wig, sleeves in lace.
Ah, nothing that has always been known
our destiny is either gulba or firing ...
Pay no attention, maestro,
do not take your palms off your forehead.
