Мне сейчас уехать, как прыгнуть с крыши.
У моей печали не видно дна.
Я молчу и слушаю, как ты дышишь.
Я смотрю и думаю, что весна…
Что любовь бывает, как смерть, одна.
Да и той бывает порою слишком,
Если жизнь для неё тесна.
Что важней всего, то всегда некстати.
Что всего дороже, легко отнять.
По перрону снег размело, как скатерть.
От стены добраться бы до кровати –
Я не знаю, что здесь ещё менять.
И когда я думаю: «хватит, хватит», –
Обрывается что-то внутри меня.
На метро две станции до вокзала.
Твой язык на мой непереводим.
Хорошо, что главного не сказала,
Этих слов и так уже пруд пруди.
И волокна лопаются в груди
(ты попала, девочка, ты попала),
Посиди тихонечко, посиди.
Этот город за ночь в меня вмерзает,
И под белым небом ни птицы нет.
Здесь никто ничего о тебе не знает –
Если в целом доме погашен свет,
Мы почти совсем лишены примет.
Время нервно мечется, как борзая,
Потерявшая след.
I have to leave now, how to jump from the roof.
My sadness has no bottom in sight.
I am silent and listen to how you breathe.
I look and think that spring ...
That love happens, like death, alone.
Yes, and that sometimes happens too,
If life is tight for her.
What's most important is always out of place.
What's more valuable is easy to take away.
On the platform, the snow melted like a tablecloth.
To get from the wall to the bed -
I don't know what else to change here.
And when I think, "Enough, enough,"
Something breaks inside me.
There are two metro stations to the train station.
Your language cannot be translated into mine.
It's good that I didn't say the main thing,
These words are already a dime a dozen.
And the fibers burst in the chest
(you hit girl, you hit)
Sit quietly, sit.
This city freezes into me overnight,
And there is not a bird under the white sky.
No one here knows anything about you -
If the lights are out in the whole house,
We are almost completely devoid of signs.
Time rushes nervously like a greyhound
Lost track.
