Мои ремни не режут даже бритвы.
Когда затих пожар последней битвы,
И снежная на кровь упала взвесь –
Ты сам ушел, меня оставив здесь
Со взглядом патетически-безумным
Зубами край рубахи теребить.
Ты думал, если я не буду шумным,
Меня не станут слишком сильно бить.
Тебя всего лишь чуточку задело,
А я попал к виденьям в кабалу.
Царапая ногтями свое тело,
Круги рисую красным на полу:
Здесь хорошо, спокойно, как на дне,
И видится там высоко, в окне
Гранитовый карниз с лепниной старой,
И облака плывут, и вид хорош.
Но мне вчера сказали санитары,
Что ты, похоже, больше не придешь.
Резиновая гладь остывшей грелки,
И каша – в голове и на тарелке,
И мягких стен больницы благодать.
Тебя давно со мною рядом нету,
Но мы – две стороны одной монеты,
Которой не купить и не продать.
Лежу в кругах карминового цвета,
За стенкой слышно – капает вода.
Пылинки в лужах солнечного света
Плывут легко, порхая, в никуда,
Сгорая в ослепительном огне,
Сверкая и взлетая выше, выше…
И я забудусь в милосердном сне,
Не дергаясь и выстрелов не слыша.
My straps don't even cut with razors.
When the fire of the last battle has died down
And a snowy suspension fell on the blood -
You left yourself, leaving me here
With a pathetic insane look
Pull the hem of the shirt with your teeth.
You thought if I wasn’t noisy
They won't beat me too hard.
You just got a little bit
And I fell into bondage to visions.
Scratching my body with my nails
I draw circles in red on the floor:
It's good here, calm, as at the bottom,
And it is seen high there, in the window
Granite cornice with old stucco molding,
And the clouds are floating and the view is good.
But the orderlies told me yesterday
That you don't seem to come again.
The rubber surface of the cooled heating pad,
And porridge - in the head and on the plate,
And the soft walls of the hospital are grace.
You have not been with me for a long time,
But we are two sides of the same coin
Which cannot be bought or sold.
I lie in carmine circles
You can hear water dripping behind the wall.
Dust in puddles of sunlight
They float easily, fluttering, to nowhere,
Burning in blinding fire
Flashing and flying higher, higher ...
And I will be forgotten in a merciful dream
Without twitching and not hearing shots.
