Текст песни Евгений Банников - Сатка

Мчится на запад "Челябинск-Москва" скорый поезд,
А за окошком - пейзажи уральских красот.
Без опозданий, ведь скорым он назван за скорость,
Да за доплату в билетах - уют и комфорт.
Поезд на запад, а нам выходить - мы с Урала.
Мы повернем от дороги до самой Москвы
На тупиковую станцию в центре отвалов,
В центре заводов, и в центре Уральской гряды.

Город выкрашен дымом в серый цвет,
Много вынесший, вырос и окреп.
Старый пруд глубок, да в волнах лица
Церковь да завод отражаются.

Вот и приехали в город с названьем башкирским.
Город, в котором нас ждут и всегда приютят.
Город, который из всех городов самый близкий,
После нелегкой дороги встречает опять.
Желтым автобусом, с номером жизни знакомым,
Улицей Солнечной, взрывом в карьере большом.
Пасмурным небом капризной уральской погоды,
С непрекращающимся по неделе дождем.

Двести тридцать лет жизнь кипит ключом,
Утро будит всех заводским гудком.
Двести тридцать лет город заводской
В серый камня цвет делал облик свой.

Город наш, как перекресток различных событий,
На перекрестке Большой рек и Малой возник.
Он по размерам своим далеко не великий,
Но тем, что мы в нем живем, безусловно, велик.
Вечная тяга к свободе и жизни нормальной,
Ведь Пугачевская воля осталась в душе.
Только вот волю так крепко в железо вогнали,
Что уж не вырваться воле на волю вообще.

Звоны, плач и стон слышал город наш.
В слякоть, босиком, в многодневный марш
Тракт Сибирский шел по краям могил,
Каторжников вел умирать в Сибирь

А на Урале леса - не сравнишь ни с какими.
Осенью все, словно в сказке волшебной, блестит.
Только вот блеск этот как бы не потушили,
Вырубив, вытоптав и до конца задушив.
Падают, падают, падают, падают листья,
Падают наземь, и в золоте наша земля.
Но надвигаются камни на золото быстро,
Камни заводов да равнодушья беда.

Город выкрашен дымом в серый цвет,
Много вынесший, вырос и окреп.
Только, как и встарь, возле плотины
Все плывут-плывут трубы да кресты,
По небу плывут трубы да кресты.

Rushing to the West "Chelyabinsk-Moscow" fast train
And behind the window - landscapes of the Ural beauty.
Without delays, because he is ambiguing for speed,
Yes, for surcharge in tickets - comfort and comfort.
Train to the West, and we go to the Urals.
We will turn from the road to Moscow
On a dead-end station in the center of dumps,
In the center of the factories, and in the center of the Ural ridge.

The city is painted smoke in gray,
Much out, rose and fastened.
Old pond deep, yes in the waves of the face
Church and the factory are reflected.

So we arrived in the city with the name Bashkir.
The city in which we are waiting for and always sue.
The city, which of all cities is the closest,
After the difficult road meets again.
Yellow bus, with a familiar room,
Street is sunny, an explosion in a career big.
Cloudy sky of capricious Ural weather,
With an incessant year to rain.

Two hundred thirty years life boils the key
Morning wakes up all factory hoards.
Two hundred thirty years old city
In the gray stone, the color did the face.

Our city, as an intersection of various events,
At the crossroads of large rivers and a small arose.
It is not great in size,
But the fact that we live in it is definitely great.
Eternal thrust for freedom and life normal,
After all, Pugachevsky will remain in the soul.
Just that will be so tight in the iron
What does not break the will to the will at all.

Slans, crying and moan heard our city.
In slush, barefoot, in a multi-day march
Siberian tract went on the edges of the grave,
Convicts conducted to die in Siberia

And in the Urals of the Forest - you will not compare anyone.
In the fall, everything, as if in a fairy tale, glitters.
Only here the brilliance, as it were, did not extinguish,
Having hacked, pulling out and to the end of strangling.
Fall, fall, fall, fall leaves,
Fall the ground, and in gold our land.
But there are stones for gold quickly,
Stones of factories and indifferent trouble.

The city is painted smoke in gray,
Much out, rose and fastened.
Just like insert, near the dam
All float-float the pipes and crosses,
Pipes sailed in the sky.