Текст песни Евгений Евтушенко - Памяти Есенина

Памяти Есенина

Поэты русские,
друг друга мы браним —
Парнас российский дрязгами засеян.
но все мы чем-то связаны одним:
любой из нас хоть чуточку Есенин.
И я — Есенин,
но совсем иной.
В колхозе от рожденья конь мой розовый.
Я, как Россия, более суров,
и, как Россия, менее березовый.
Есенин, милый,
изменилась Русь!
но сетовать, по-моему, напрасно,
и говорить, что к лучшему, —
боюсь,
ну а сказать, что к худшему, —
опасно…
Какие стройки,
спутники в стране!
Но потеряли мы
в пути неровном
и двадцать миллионов на войне,
и миллионы —
на войне с народом.
Забыть об этом,
память отрубив?
Но где топор, что память враз отрубит?
Никто, как русскиe,
так не спасал других,
никто, как русскиe,
так сам себя не губит.
Но наш корабль плывет.
Когда мелка вода,
мы посуху вперед Россию тащим.
Что сволочей хватает,
не беда.
Нет гениев —
вот это очень тяжко.
И жалко то, что нет еще тебя
И твоего соперника — горлана.
Я вам двоим, конечно, не судья,
но все-таки ушли вы слишком рано.
Когда румяный комсомольский вождь
На нас,
поэтов,
кулаком грохочет
и хочет наши души мять, как воск,
и вылепить свое подобье хочет,
его слова, Есенин, не страшны,
но тяжко быть от этого веселым,
и мне не хочется,
поверь,
задрав штаны,
бежать вослед за этим комсомолом.
Порою горько мне, и больно это все,
и силы нет сопротивляться вздору,
и втягивает смерть под колесо,
Как шарф втянул когда-то Айседору.
Но — надо жить.
Ни водка,
ни петля,
ни женщины —
все это не спасенье.
Спасенье ты,
российская земля,
спасенье —
твоя искренность, Есенин.
И русская поэзия идет
вперед сквозь подозренья и нападки
и хваткою есенинской кладет
Европу,
как Поддубный,
на лопатки.

<1965>
Евгений Евтушенко

memory Esenina

Russian poets,
we scold each other -
Parnas seeded Russian squabbles.
but we all have something related one:
any one of us at least a little Yesenin.
And I - Yesenin,
but quite different.
In the farm from birth my horse pink.
I, like Russia, is more severe,
and as Russia, at least birch.
Yesenin, cute,
Russia has changed!
but complain about, I think, in vain,
Needless to say, that for the better -
afraid,
But to say that the worst -
dangerous…
Any construction,
satellites in the country!
But we have lost
in the rough
and twenty million in the war,
and millions -
at war with the people.
Forget about it,
cutting off the memory?
But where is the ax that cut off the memory at once?
Nobody is russkie,
so not saved others
none as russkie,
so it does not destroy himself.
But our ship sails.
When the shallow water,
we overland forward drag Russia.
What bastards missing
no problem.
No geniuses -
this is very hard.
And it is a pity that there is no more you
And your opponent - Gorlan.
I have the two of you, of course, not a judge,
but still you have gone too soon.
When the fresh-faced leader of the Komsomol
On us,
poets,
fist thunder
and wants to crush our spirits, like wax,
and sculpt his likeness wants
his words Yesenin, not afraid,
but it is hard on this fun,
and I do not want,
believe me,
his pants,
vosled run for this Komsomol.
Sometimes bitter to me, and it hurts everyone
and there is no strength to resist the nonsense,
and draws death under the wheel,
As a scarf pulled once Isadora.
But - it is necessary to live.
No vodka,
no loop,
or woman -
All this is not salvation.
you salvation,
Russian land,
salvation -
Your sincerity, Yesenin.
And Russian poetry is
forward through the suspicions and attacks
and puts a stranglehold Yesenin
Europe
Poddubny,
the blades.

<1965>
Evgeny Evtushenko