Проливался тусклый желтый свет,
В зеркалах отражался бликами.
Обращался к Богу человек,
Исходя слезами и криками.
За окном ложится тихо ночь,
Город укрывает одеялом,
А у него в кармане фото – дочь,
Которой здесь сейчас так не хватало…
Вчера он хоронил ее один.
Она казалась сделанной из глины.
Она лежала, словно херувим,
И торжеством сияла из могилы.
Хотел бы он пойти сейчас домой -
Третий день переводит свечи.
Но гнетет его жуткий покой,
Что теперь в его доме навечно.
Он жил также (почти) как и все –
Рос в приюте, учился, старел.
Он хотел быть со всеми, но с ним
Почему-то никто не хотел.
Ему не с кем развеять тоску, -
Все вокруг почему-то в делах.
Очень часто на нашем веку
Происходит именно так.
Проливался тусклый желтый свет
В зеркалах отражался бликами
Вчера здесь отравился человек
Своими неуслышанными криками.
A dim yellow light spilled
The mirrors reflected glare.
Man Turned to God
Coming in tears and screams.
Outside the window lies quiet night
The city covers with a blanket
And in his pocket photo - daughter,
Which was so lacking here now ...
Yesterday he buried her alone.
She seemed made of clay.
She lay like a cherub
And triumphantly shone from the grave.
He would like to go home now -
The third day translates candles.
But his terrible peace oppresses
What is now in his house forever.
He lived as (almost) like everyone else -
He grew up in a shelter, studied, and grew old.
He wanted to be with everyone, but with him
For some reason, no one wanted to.
He has no one to dispel longing with, -
Everything around is for some reason in business.
Very often in our lifetime
This is exactly what happens.
A dim yellow light spilled
Reflected in the mirrors
Yesterday a man was poisoned here
With your unheard screams
