F#m Hm7 C#7 F#m
Всё теперь против нас, будто мы и креста не носили.
> Hm7 E A C#7
Словно аспиды мы басурманской крови.
> Hm7 C#7 F#m
Даже места нам нет, в ошалевшей от горя России,
> C#7 F#m
И Господь нас не слышит зови, не зови.
Вот уж год мы не спим, под мундирами прячем обиду,
Ждём холопскую пулю пониже петлиц.
Вот уж год как Тобольск отзвонил по Царю панихиду
И предали анафеме души убийц.
Им не Бог и не Царь, им не боль и не совесть.
Всё им тюрьмы да вой, да пожар до небес.
И судьба нам читать эту страшную повесть,
В воспалённых глазах матерей да невест.
И глядят нам во след они долго в безмолвном укоре.
Как покинутый дом на дорогу из тьмы.
Отступать дальше некуда, сзади Японское море.
Здесь кончается наша Россия и мы.
В красном Питере кружится, бесится белая вьюга.
Белый иней по стенам московских церквей.
В белом небе ни радости нет, ни испуга.
Только скорбь Божьей Матери по России моей.
F # m Hm7 C # 7 F # m
Everything is now against us, as if we didn’t wear the cross.
> Hm7 E A C # 7
Like asps we are of Basurman blood.
> Hm7 C # 7 F # m
There is not even a place for us, in Russia, crazed with grief,
> C # 7 F # m
And the Lord does not hear us call, do not call.
We have not slept for a year now, under our uniforms we hide our resentment,
We are waiting for the servile bullet below the buttonholes.
It's been a year since Tobolsk has called the Tsar's requiem
And anathematized the souls of the killers.
They are not God or Tsar, they are not pain and conscience.
All of them are prisons and howling, and fire to heaven.
And fate is for us to read this terrible tale,
In the sore eyes of mothers and brides.
And they look after us for a long time in a silent reproach.
Like an abandoned house on the road out of darkness.
There is nowhere to retreat, behind the Sea of Japan.
This is where our Russia and we end.
A white blizzard is spinning in red St. Petersburg.
White frost on the walls of Moscow churches.
There is neither joy nor fear in the white sky.
Only the grief of the Mother of God for my Russia.
