Текст песни Забытый Женя - Кадры

Забытый Женя:
проспекты кишат людьми,
нас не поймёт очередная швабра,
переклинит - захочу уйти,
выпустить всё что собрали жабры,
жадные рты что-то кричат невнятно,
сзади плетутся раненные в спину чувства,
где та любовь что оставляла пятна, в памяти
поцелуи твоих нежных уст.
я трус, предатель,
все мои песни про других людей,
ты улыбалась, я писал и кстати,
как сейчас помню ебаный день...
ты в платье милая, пешком на встречу,
кофе в кафе, и мы не будем сегодня спать,
а завтра в городе, я тебя не замечу,
и нам больше не придётся врать.

elastronauta:
узкий подъезд не обнимет тела,
этаж 41, криком динамиков
хрипнет Делайла.
топчем парапет, сука,
мы топчем парапет,
если над нами вещества заебись,
то под ними - не ладно.
и белокрылые лайнеры
в руках мечтателей
забились в линии любви мозолями
и обветшали в них,
я обещал им высоту журавлиных плие,
они сплетались в днк, и с маткой нашли дтп.
и так рождались мы с тобой.
случайности вели нас вникуда,
но никуда это лучше, чем дом,
где не рождались мы с тобой.
просто забились по углам
и медленно дышим.
но мы же быстрые, знаешь,
средь этих самок мы сами - утренний ксанакс
и занавес перестав порицательно наблюдать
сошли в огромные омуты
клубы, скорости добела.. улетай.

привычка придавать себе подвластный цифрам вид
чтоб упрощать не жалея.
любимых глаз не сохранить - я слаб.
грехом заполни все кадры. курим.
с тобой высота в дым

otnose:
там губы в губы - привкус куба либре. хрупких мыслей
сотни с шумом бились о полы на кухне, ты ведь
не пригнулась, где амур, прицелившись, заискивал.
и нас ввел в ступор выстрел, как к ногам стекала глупо жизнь
и вместе с нею принципы. с истощенными нервами
с испещренными венами безотчетны, наверное
были. и я не прощенный минервою -
незачет прямо с первой. но ни по чем это сердцу ведь.
честно. где путались в среде запрещенных веществ,
отрублены от внешнего мира простыней на прищепках.
не допустив ни просчета, лишенные веры,
мы жили, хоть и лилось это щелочью, детка,
под ребра. и я не видел за окнами солнца,
в литерах, мокрых от слез, я, видимо, сдох от износа.
потом очнулся где-то в бежевых листьях от осени.
теперь прими меня, как и не принимала вовсе.

Forgotten Zhenya:
the avenues are full of people
another mop won't understand us,
pereklinit - I want to leave,
release everything that the gills have collected,
greedy mouths are shouting something indistinct,
feelings wounded in the back are lagging behind,
where is that love that left stains in memory
kisses of your tender lips.
I'm a coward, a traitor
all my songs are about other people,
you smiled, I wrote and by the way,
as I remember a fucking day ...
you're in a dress, dear, walking to a meeting,
coffee in a cafe and we won't sleep tonight,
and tomorrow in the city, I won't notice you,
and we won't have to lie anymore.

elastronauta:
a narrow entrance will not hug the body,
floor 41, shouting speakers
Delilah wheezes.
trample the parapet, bitch,
we trample the parapet
if the substances are fucking above us,
then under them - not okay.
and white-winged liners
in the hands of dreamers
calloused in the lines of love
and decayed in them,
I promised them the height of the cranes plie,
they intertwined in DNA, and found an accident with the uterus.
and so you and I were born.
chances led us nowhere,
but nowhere is it better than home,
where you and I were not born.
just huddled in the corners
and breathe slowly.
but we're fast, you know
among these females we ourselves are the morning Xanax
and the curtain ceased to condemnably observe
descended into huge pools
clubs, speed is white .. fly away.

the habit of making oneself obey the numbers
to simplify without regretting.
I can't keep my beloved eyes - I'm weak.
fill all the frames with sin. we smoke.
with you height in smoke

otnose:
there lips on lips - smack of cuba libre. fragile thoughts
hundreds were banging noisily on the kitchen floor, you
did not duck where Cupid, taking aim, fawned.
and we were thrown into a stupor by a shot, as stupid life flowed down to our feet
and with it principles. with wasted nerves
with speckled veins are unaccountable, I guess
were. and I am not forgiven by Minerva -
fail right from the first. but it’s nothing for the heart, after all.
fair. where they got confused in the environment of prohibited substances,
cut off from the outside world by sheets on clothespins.
without admitting any miscalculation, devoid of faith,
we lived, even though it was pouring lye, baby,
under the ribs. and I did not see the sun outside the windows,
in letters wet with tears, I must have died from wear and tear.
then woke up somewhere in beige leaves from autumn.
now accept me, as you did not accept at all.