Я осени запах вдыхаю до блёва,
Я женское сердце люблю сторублёво...
А Русскую душу, попробуй-ка, выстони!
Смерть, провожая, на каменной пристани,
"Господи, прости" - виновато шептал,
Язычком бубенца колпака шута.
Ведь знала,
Что слаб, знала, что грешен,
Но кровавила губы соком черешен,
Искушая, сзывала на снежное ложе...
Ни столько возможна, сколько желанна.
В зеркале времени - солнца моложе.
Бумажной рукою коснулась спонтанно...
Прятали души под одеялом от бога,
Вкушая медовую истину плоти.
На виновных смотрели важно и строго,
Чувствуя за, но веруя против...
Жизнь, непрерывной бежит круговертью...
Железным ремнём страстей опоясан,
Орально обласкан красавицей – смертью!
Дозволенной мерой уёбанный в мясо!
А когда индевели в объятьях страстей –
В крещенской купели топили чертей...
И были довольны мы вновь и прекрасны,
Любили, невинны, чисты и бесстрастны...
I inhale the smell of autumn to Blevio ,
I love a woman's heart hundred rubles ...
A Russian soul, just try , vystoni !
Death , seeing , on a stone pier
"Lord , forgive me " - Whispered apologetically ,
Sleigh Bells hood latch jester.
I used to know ,
That weak knew sinful,
But bloody lips juice cherries ,
Tempting , szyvala on snowy bed ...
Nor as many opportunities as desired.
In the mirror of the time - the sun younger.
Paper hand touched spontaneously ...
Soul hid under a blanket of God
Honey tasting flesh truth .
To the perpetrators looked important and strictly
Feeling , but believing against ...
Life is a continuous running whirlwind ...
Iron belt girded passions ,
Orally treated kindly beauty - death !
Permissible measure uebanny in meat!
And when in the arms of indeveli passions -
In the baptismal font stoked devils ...
And we were happy again and fine,
Love , innocent, pure and passionless ...
