На заре туманной юности
Всей душой любил я милую.
Был в глазах её небесный свет,
На лице горел любви огонь!
Что пред ней ты, утро майское,
Ты, дуброва-мать зеленая,
Степь, трава-парча шелковая,
Заря, вечер, ночь-волшебница!
Хороши вы, когда нет её,
Когда с вами делишь грусть-тоску!
А при ней – вас хоть бы не было;
С ней зима – весна, ночь – ясный день!
Не забыть мне, как в последний раз
Я сказал ей: «Прости, милая!
Наш, знать, рок такой, расстанемся,
Но когда-нибудь увидимся…»
Вмиг огнем лицо всё вспыхнуло,
Белым снегом перекрылося,
И, рыдая, как безумная,
На груди моей повиснула.
«Не ходи, постой!
Дай время мне
Затушить грусть,
Печаль выплакать
На тебя, на ясна сокола!»
Занялся дух, словно замерло.
At the dawn of foggy youth
With all my heart I loved darling.
Her heavenly light was in her eyes
A fire burned on the face of love!
What are you doing, May morning,
You green Dubrov mother
Steppe, grass brocade silk,
Dawn, evening, night-sorceress!
You are good when there is none
When you share sadness with longing!
And with her - at least you would not be;
With her winter - spring, night - a clear day!
Do not forget me the last time
I told her: “I'm sorry, dear!
Ours, to know, such a rock, parted,
But someday see you ... "
In a flash, my face flashed
It covered with white snow
And sobbing like crazy
Hanged on my chest.
“Don’t go, wait!
Give me time
Put out the sadness
Sorrow cry
On you, on the clear falcon! ”
The spirit preoccupied, as if frozen.
