Помнишь, родная, как весело солнце светило,
Когда я тебя на руках вдоль дороги носил,
Но жизнь, впопыхах, стороной обойдя превратила,
Наш городок в бугорки безымянных могил.
Ты обманулась, в свои ты поверила силы,
«Опомнись родная!» – тебе я в слезах говорил.
Так кончилось счастье, и водка тебя уносила,
На черное дно, в темноту безымянных могил.
Днем ты несчастная боженьке доброму молишься,
Тебя чтоб вонючую снова он верный простил,
А к ночи напьешься и снова за ветром погонишься,
Чтоб в поле проснуться среди безымянных могил.
Я уж не вижу средь грязи лежащего Павлика,
Яд как серпом наш народ в городишке косил,
Живут кроме нас три отравленных водкою карлика,
Другие живут в бугорках безымянных могил.
И снова зима разгулялась на пастбищах брошенных,
На кладбищах саваном стеллит свой белый настил,
Под шубой сугробищев, кудрями вьюги взъерошенных,
Скрывает хмельной городок безымянных могил.
Remember , dear, how much fun the sun was shining ,
When I'm on the hands along the road wore
But life in a hurry, beating side turned ,
Our town tubercles unmarked graves .
You are mistaken in their force you to believe ,
" Pull yourself dear! " - You talked me in tears .
Thus ended the happiness , and you took away the vodka ,
On black bottom , unmarked graves in the dark .
Happy are you poor dear God kindly pray
You so stinking again he forgave faithful ,
A night to get drunk again and chase the wind ,
To wake up in a field of unmarked graves .
I do not see the mud lying Pavlik
Poison as a sickle , our people in the town mowed ,
Live apart from us three vodka poisoned dwarf ,
Others live in tubercles unmarked graves .
And again cleared winter pastures abandoned,
In cemeteries Stellite his white shroud flooring,
Under coat sugrobischev , tousled curls blizzard ,
Hides the town drunk unmarked graves .
