В своей бессовестной и жалкой низости,
Она, как пыль, сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности ее со мной.
Она шершавая, она колючая,
Она холодная, она змея.
Меня изранила противно-жгучая
Ее коленчатая чешуя.
О, если б острое почуял жало я!
Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа — она глуха.
Своими кольцами она, упорная,
Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мертвая, и эта черная,
И эта страшная — моя душа!
In its shameless and pathetic baseness,
She is like dust, sulfur, like the dust of the earth.
And I'm dying from this closeness
From her inseparability with me.
She's rough, she's prickly
She's cold, she's a snake.
I was wounded by a disgusting burning
Her geniculate scales.
Oh, if only I could smell the sting!
Clumsy, dumb, quiet.
So heavy, so sluggish
And there is no access to her - she is deaf.
With her rings she, stubborn,
It caresses me, my soul.
And this one is dead and this one is black
And this terrible one is my soul!
