Хорошо, что сегодня на небе луна,
И мороз пробирает до самых костей.
Нас по грудь по окопам зарыла война,
И мы злей даже тысячи злобных чертей.
Ничего, что мы сутки не видели сна
На семи оголтелых, свирепых ветрах.
Беспокоит одна, лишь одна тишина,
Что вселяет животный, неведомый страх.
Полетела ракета колючей звездой,
И рванула пехота по рыхлым снегам.
Я бегу неудобной тропой на убой,
Словно выстрел шальной по заклятым врагам.
И строчит пулемёт у меня за спиной,
Вот от пули на вдохе упал старшина.
Наша рота штурмует осаду стеной,
На которой посмертно блестят ордена.
Я бросаю винтовку - лопата прочней.
И ныряю в окоп к ошалелым врагам.
За погибшую мать, и за всех матерей,
Бью без жалости я по гнилым черепам.
Мои руки в крови, и лицо, и душа.
И не ужас во мне, а жестокая месть.
Нам нужна высота, я не сдам рубежа,
Пусть врасту я в траншею, как твёрдая жесть.
Пусть никто обо мне не напишет стихи,
И погибну я здесь, среди тощих степей.
Я, как сотни других, сын полей и сохи,
Не позволю земле стать от дыма черней.
Но упал на сугроб я, от крови рябой.
Только сердце колотится в тощей груди.
И сестра надо мной прошептала: "Живой..
Потерпи, дорогой - всё уже позади".
It's good that today in the sky of the moon,
And frost pierces to the bone.
Us on the breasts on the trenches buried the war,
And we are evil even thousands of evil devils.
Nothing that we never saw sleep
On seven debris, ferocious winds.
Concerned one, only one silence,
What an animal instills, unknown fear.
Flew the barbed star rocket,
And the infantry was rushed along loose snow.
I run an uncomfortable path on slaughter,
Like a shot of crazy in the sworn enemies.
And screaming a machine gun behind my back
From the bullet, the foreman fell on the breath.
Our company storms the siege by the wall,
On which the Order is posthumously.
I throw a rifle - the shovel is stronger.
And dive into the trench to the oxal enemies.
For the deceased mother, and for all mothers,
Bew without pity I am on rotten skulls.
My hands in the blood, and face, and soul.
And not horror in me, but a cruel revenge.
We need a height, I will not pass the loss,
Let the cluster I am in a trench, like a hard tin.
Let no one drink poems about me
And I will die here, among the skinny steppes.
I, as hundreds of others, the son of fields and soy,
I will not allow the earth to become blackfriend.
But fell on a snowdrift, I, from the blood of rim.
Only the heart is broken in a skinny chest.
And my sister whispered me: "Live ..
Be patient, dear - everything is already behind. "
