Когда-нибудь и лампа прогорит,
И время снова поменяет вектор.
Мой трезвый ум - безумный архитектор,
Он часто спит. Совсем ослаб.
Ты заглянула к ночи. Знакомо всё:
И лунный малахит, и твой пуш-ап,
И кислое Абрау Дюрсо.
Я не могу красиво говорить.
Ты это знаешь, мне легко отныне.
Нам нЕчего из общего делить,
И общего, по сути, нет в помине.
Полёты и во сне, и наяву
Над Петербургом мимо Чёрной речки
Я вижу крепость, белую Неву.
На Троицком смешные человечки...
Всё не о том, и как всегда. И, кстати,
Ты тоже далеко не идеал.
А я писал тебе, марал тетради,
Вычёркивал, и снова начинал.
Подай мне руку, и за всё прости,
За эту рожу наглую, тупую.
Я всякий раз при встрече негодую -
Зачем меня ты повстречала на пути?
Когда-нибудь и лампа прогорит,
И время снова поменяет вектор.
Мой трезвый ум - безумный архитектор,
Но заново тебя не повторит.
Someday the lamp will burn out
And time will change the vector again.
My sober mind is a crazy architect,
He often sleeps. Completely weakened.
You looked at the night. Everything is familiar:
And the lunar malachite, and your push-up,
And sour abrau durso.
I can't speak beautifully.
You know that, it’s easy for me.
We have nothing to share from the general,
And in general, in fact, is not at all.
Flights in a dream and in reality
Above St. Petersburg past a black river
I see a fortress, white Neva.
On Trinity Funny little men ...
Everything is not about that, and as always. And by the way,
You are far from ideal too.
And I wrote to you, Maral notebooks,
He crossed, and started again.
Give me a hand and forgive me for everything
For this face is impudent, dull.
Every time I am indignant at the meeting -
Why did you meet me on the way?
Someday the lamp will burn out
And time will change the vector again.
My sober mind is a crazy architect,
But he will not repeat you again.
