Лобастый как Ленин,
худой как христова тень
оттого, что блюю часто,
с удовольствием неподдельным.
Под взором бельм
на коих не смыкались веки сотню лет,
пока не погиб в среду.
В четверг же,
прекрасно одетый,
стоял,
глядя как мимо несут гроб с моим телом,
попеременно то курил,
то пел о смелом подвиге
утративших рассудок,
оставивших свое дыхание
на замерзающих ладонях осознания,
не уподобившихся сукам,
раскрывающим зонты перед стихией,
читающих стихи
отлитых в бронзе истуканов,
чьи раны
залатала уж земля.
Не покушаясь на чужой карман,
застывший паразит
милее для прекрасных дам,
чем я.
Лобастый как Ленин
истекаю закатом и мнением в раковину.
Припадай устами,
чего уставился?
В жилах сталь
разбавленная радостью дешевой
сочится через швы
и если ты молчишь,
возможно ты нашел.
Forehead like Lenin
as thin as Christ’s shadow
because I puke often
with pleasure genuine.
Under the gaze
on which the eyelids have not closed for a hundred years,
until he died on Wednesday.
On Thursday,
beautifully dressed
stood
looking as they carry a coffin with my body,
alternately smoked
he sang about a bold feat
lost their mind
left their breath
on the freezing palms of awareness
not like bitches
revealing umbrellas before the elements,
reading poetry
statues cast in bronze
whose wounds
already patched the earth.
Without encroaching on someone else’s pocket,
frozen parasite
sweeter for beautiful ladies
than me.
Forehead like Lenin
Expire by sunset and view into the sink.
Fall on your lips
what are you staring at?
Steel veins
diluted with joy cheap
oozing through the seams
and if you are silent
maybe you found.
