Кореш пиво с водкою мешал,
Всю жизнь гулял и веселился.
А вчера чего-то заплошал,
И вон душа – совсем сбедился.
Новый фиолетовый пиджак,
Свеча в руке. Погасло пламя.
Я пришел к нему и говорю:
«Ну как же так?», - Молчит, как камень.
Видно, где-то по проселкам
Смерть себе работу ищет
И шабашит по поселкам,
Жизнь заткнув за голенище.
Видно, проходила мимо
И его весенним утром
Убаюкала глумливо
Песней про крестовый хутор.
Не пришли ни жены, ни зятья,
Ни снохи, и ни даже дети.
Будут хоронить его друзья и я,
И всякие соседи.
Батюшка кадилом окатил дымком
В лицо с большой сноровкой.
Чтобы никого не обматил он
Больше шуткой своей ловкой.
Щас на согнутых коленцах
Понесем его мы строго
Вдаль на белых полотенцах:
Там, где скатертью дорога.
Кто-то стих пропономарит,
И пойдут года кружиться.
Память медленно растает.
Памятник распорошится.
Закопал народ в весенний снег его
И злобно подытожил:
«Эх, пропащий был он человек -
Никчёмно прожил.
Будут к бесам только лишь, видать,
Открыты двери.»
И давай сурово наливать,
А я не верю!
Кто ж над нами песнь заводит
Разбитными голосами?
Кто ж тогда за небесами
Хороводы хороводит?
Ради хохмы, в телогрейке
Взяли в рай его, нахала,
Соловьям и канарейкам
Перья рвать на опахала…
Core beer with water prevented
All my life walked and having fun.
And yesterday I got something,
And won the soul - completely fed.
New purple jacket
Candle in hand. Flame went out.
I came to him and say:
"Well, how so?", - silent like a stone.
Can be seen, somewhere in the country
Death is looking for a job
And shabashite in the villages,
Life shut up for the top.
It can be seen, passed by
And his spring in the morning
Ubaul moonfully
Song about the crusade farm.
Neither wives nor son-in-law came,
Neither the snoches, and even children.
Will be buried his friends and me
And all sorts of neighbors.
Batyushka Cadyl pulled
In a face with a big skill.
So that he did not dispel
More joke with your clever.
Right now on bent knees
We suffer it we are strictly
Distance on white towels:
Where the tablecloth is the road.
Someone reproduce verse,
And the year will go around.
Memory slowly melts.
The monument will intervene.
I drove the people in the spring snow
And viciously summed up:
"Eh, the disappearance he was man -
Nikchimno lived.
Will be to demons only, see,
Open doors. "
And let's sternly pour
And I do not believe!
Who is a song over us
Breated voices?
Who then for Heaven
Horovodov dance?
For the sake of Hochma, in the tag
Took him to heaven, naha
Nightingales and canary
Feathers tear on the ooohat ...
