Наплывала тень...Догорал камин.
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
"Я пробрался в глубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шел мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы,
Но трусливых душ не было меж нас.
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река,
И в стране озер пять больших племен
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна.
Я узнал,узнал,что такое страх,
Погребенный здесь в четырех стенах.
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны..."
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
Н.Гумилев
A shadow flooded ... The fireplace was burning out.
Hands on his chest, he stood alone
A fixed gaze gazing into the distance
Bitterly speaking about his sadness:
"I made my way deep into unknown countries,
Eighty days was my caravan;
Chains of formidable mountains, forest, and sometimes
Strange far away cities
And more than once of them in the silence of the night
An incomprehensible howl flew into the camp.
We chopped wood, we dug ditches
In the evenings, lions came up to us,
But there were no cowardly souls between us.
We shot them, aiming between the eyes.
Ancient I opened a temple from under the sand,
The river is called by my name
And in the land of lakes there are five large tribes
They obeyed me, honored my law.
But now I'm weak like in the grip of sleep
And the soul is sick, painfully sick.
I found out, what fear is,
Buried here in four walls.
Even the sparkle of a gun, even the splash of a wave
This chain is not free to break now ... "
And, melting in the eyes of the evil triumph,
The woman in the corner was listening to him.
N. Gumilev
