Luttant contre la nausée qui te gagne,
tu fais les cent pas, les yeux clos.
Plisse les yeux jusqu’au sang, sans un mot.
Interminable marche arrière
en basculant dans cette eau agitée,
Souffle, souffle, pour t’assurer de ne plus jamais, ô jamais, remonter.
Sa chair est violée.
Sa chevelure châtaine
flottant au-dessus d’elle,
elle déchire de ses ongles enragés son visage tuméfié.
Pesant, ombrageux et laid,
il t’offre ses bras forts comme étaux
Ses mains te révulsent et stupéfient jusque tes os
Pesant ombrageux et laid
il t’offre ses bras forts comme étaux.
Ses mains te révulsent mais tiennent
Ses mains te révulsent et broient tes os
Interminable marche arrière
en basculant dans cette eau agitée,
Souffle, souffle, pour t’assurer de ne plus jamais, ô jamais, remonter.
Luttant contre la nausée qui te gagne,
tu fais les cent pas, les yeux clos.
Plisse les yeux jusqu’au sang, sans un mot.
Борясь с тошнотой, которая тебя одолевает,
ты ходишь взад и вперёд с закрытыми глазами.
Жмуришься, пока глаза не начнут кровоточить, не произнося ни слова.
Бесконечные отступления,
когда ты падаешь в эту бурлящую воду,
Дуй, дуй, чтобы никогда больше не вынырнуть.
Её плоть изнасилована.
Её каштановые волосы
плывут над ней,
она рвёт своё опухшее лицо своими злыми ногтями.
Тяжёлый, тёмный и уродливый,
он предлагает тебе свои сильные руки, словно пороки.
Его руки вызывают у тебя отвращение и ошеломляют до самых костей.
Тяжёлый, тёмный и уродливый,
он предлагает тебе свои сильные руки, словно пороки. Его руки отталкивают тебя, но ты держись.
Его руки отталкивают тебя и ломают твои кости.
Бесконечные отступления,
когда ты падаешь в эту бурлящую воду.
Дуй, дуй, чтобы никогда больше не вынырнуть.
Сражаясь с тошнотой, которая тебя одолевает,
ты ходишь взад-вперед, закрыв глаза.
Жмуришься, пока глаза не начинают кровоточить, не говоря ни слова.
