Текст песни Аля Кудряшева - После дождичка

Нас написали без черновика.
И, канцелярский мир не обанкротив,
поставили на полку вниз торцом.
Вот так всегда - влюбиться на века,
а разлюбить в четверг, в кафе напротив,
до капуччино, после голубцов,

как раз решая - попросить ли счёт
Или, быть может, посидеть еще.

Приходится вставать из-за стола.
Сквозь небо просочился желтый сок,
пропитанный дождём или туманом.
Холодная осенняя смола,
с волос стекая, трогает висок.
как, помню, в детстве говорила мама:

Испытанное средство от бессонниц -
Кусочек хлеба с маслом, с крупной солью.

Исчезли те, с кем раньше у меня
не то чтобы душа сливалась в хоре,
не то чтобы сердца стучали в такт,
но те, кого не нужно догонять,
кого не нужно дожидаться в холле,
а с кем шагаешь рядом просто так.

Да, дело не в созвучии сердец,
но просто не с кем рядом посидеть.

Да, я и впрямь хочу всё время спать.
Присыпал дождь глаза солёной крошкой,
а солнце соком смазало слова.
Спасибо, мама. Проданы места,
у каждого своя суперобложка,
и в оглавленьи главная глава.

У всех своя особенная стать.
Нам есть, где встать. Нам можно просто спать.

На полках книги жмутся всё тесней -
так люди на трамвайной остановке
смущенно дышат в чей-то капюшон.
Он пахнет псиной, словно мокрый снег,
свечой, слезой, соломенной циновкой,
швом, шорохом, простым карандашом.

Лови свой шанс, точнее свой трамвай.
А книги не спасти - не открывай.

Не открывай, не спрашивай: "Кто там?"
Аминь, своя страница ближе к тексту,
когда твой том стоит на перекрёстке - он непременно будет разорён.
Пройдется ветер по твоим листам,
Растащит на цитаты без контекста.
Огонь придёт - весь город будто в блёстках твоим последним светом озарён.

Потащит по ногам, по мокрой жиже,
Взовьется пеплом всё, что хочет вверх.

Вот так всегда - не знать любви полжизни,
А полюбить - как водится - в четверг.

We have written without a draft.
And clerical world is not bankrupt,
We put on the shelf bottom end.
It's always - fall in love forever,
and fall out on Thursday in the café across the street,
to cappuccino, after the cabbage,

just deciding - whether the account to ask
Or, perhaps, to sit still.

I have to get up from the table.
Through the sky seeped yellow juice,
soaked in rain or fog.
Cold autumn resin
with hair flowing down, touching his temple.
as I remember as a child my mother would say:

Tested remedy for insomnia -
A slice of bread and butter with coarse salt.

Gone are those with whom I used to have
Not that the soul merged in the choir,
Not that the heart-pounding to the beat,
but those who do not need to catch up,
who do not need to wait in the lobby,
but with someone walking beside a reason.

Yes, it is not in harmony hearts
but simply do not have anyone to sit next to.

Yes, I really want to sleep all the time.
Sprinkled rain eyes salty crumb,
and the sun juice skewing the word.
Thanks Mom. Sold seats,
each has its own jacket,
and the head of the main table of contents.

We all become its own peculiar.
We have a place to stand. We can just sleep.

On the book shelves huddle all stay closer -
so people at the tram stop
embarrassed breathe in someone's hood.
It smells of dog, like a wet snow,
a candle, a tear, a straw mat,
seam, rustle, a simple pencil.

Seize your chance, or rather its tram.
A book does not save - do not open.

Do not open, do not ask: "Who's there?"
Amen, its page closer to the text,
that when your standing at a crossroads - he will certainly be ruined.
Will take place the wind at your sheets,
Pilfered a quote out of context.
Fire will come - the whole city seemed to blostkah your last light illumined.

Drag on the legs, on the wet mire,
Vzovetsya ashes whatever he wants up.

It's always - do not know the half-lives of love,
And love - as usual - on Thursday.